Северный Кавказ. Люди топографической периферии. Охотник
Фигура охотника для периферии сельских кавказских обществ не менее значима, чем фигура пастуха.
«Пуля его была метка, глаз верен, и могучие плечи могли снести с гор зубра», - колоритный образ охотника в абхазских сказках можно распространить на весь Северный Кавказ.
В фольклоре охотник нередко совершает масштабные, глобальные действия, принципиально меняющие образ жизни общины – например, в абхазских сказках охотник побеждает лихорадку или изобретает флейту.
Как и пастушество, охота – это особая сфера человеческой деятельности, она основана на длительном нахождении вне обжитого пространства и требует активного проникновения в природную среду и установления с ней гармоничного диалога.
Результат, безопасность и успех охоты во многом зависят от того, какие взаимоотношения будут установлены между охотником и божеством охоты, от того, насколько охотник соблюдает многочисленные охотничьи табу.
«Правильное поведение» охотника было залогом его успеха – за неделю до выхода на охоту запрещаются отношения с женой; охотники не должны ругаться между собой; в каждом ауле были персоны, встреча с которыми для охотников нежелательна, и, наоборот, люди, которых хорошо бы встретить. Последним давали подержать охотничье ружье. Находясь в горах, охотники должны были обязательно выделять долю еды даже для охотника, который не спустился в охотничий стан.
Имя покровителя охоты у кавказских горцев имеет похожее звучание: у сванов – Апсат, у балкарцев и карачаевцев – Апсати, у абхазов – Ажвейпша, у адыгов – Мезитха, у чеченцев и ингушей – Елта, Абдал – бог охоты у аварцев, даргинцев, цахуров. Некоторые из этих персонажей похожи на людей – они стареют, болеют, ворчат, бывают скупы и занудны.
Кстати сказать, дочери бога охоты во взаимоотношениях природы и охотника играют не последнюю роль, и самые удачливые из охотников, по древним поверьям, вступали с ними в близкие отношения, обеспечивая тем самым покровительство со стороны внешних сил.
Тема похищения дочери Афсати, осетинского покровителя охоты, лесным шайтаном – один из ярких сюжетов осетинского фольклора. Дочери Ажвейпша, стремясь завлечь неженатых молодых охотников, просят отца дать добычу тому, кому он ее никогда не давал, но тугоухий Ажвейпша по-прежнему посылает зверей одним и тем же.
Жертвоприношения в честь богов лесных зверей, богов лесов занимали важное место в ритуальной практике кавказских народов.
Отправляясь на охоту, черкесы молились покровителю охоты возле дерева. Осетины же брали с собой три пирога с начинкой из сыра. Остановившись недалеко от места, где могли находиться звери, они посвящали их Афсати и просили его дать из своего стада хотя бы невзрачного оленя, козу или другое животное. Каждый убитый зверь считался даром покровителя охоты. Его благодарили в молитвах, сопровождавшихся шашлыком, который приготавливался сразу же из легких и сердца убитой дичи.
Ингуши почитали покровителя охотников и одиноких путников Елта. В обращениях к нему говорилось: «О божий Елт! Гости пришли к тебе. Идя впереди, дай нам самое крупное из рогатых. Наше выстреливающее ружьё направь в круглую голову. Наше верно намеченное (ружьё) направь в некрасивое сердце (зверя). Жирного тура дай нам, о божий Елт, тучного мясом, плотного салом дай нам. У тебя, при зверях находящемся духе просим мы, ты у бога проси».
В Ингушетии немало культовых мест, где вплоть до конца ХIХ века совершались жертвоприношения в честь Елта – «царя» лесов и зверей, а также покровителя охотников. Они считались священными. Только после предварительной молитвы этому божеству горцы отправлялись на охоту. Урочище «Елти-Корт» - одно из них (в районе с.Гули).
Повыше селения Джейрах есть место Сямпай-цуоге, которое люди называли святым. На этом месте воздвигли батку – небольшое каменное строение с нишами. Возможно, это своеобразное святилище было посвящено лесному (охотничьему божеству). По возвращении с промысла охотники приносили к этой батке оленьи, турьи рога.
В почитании знаменитого осетинского святилища Реком опосредованно присутствует тема охоты. На одной из стен святилища Реком - оленьи и турьи рога, принесенные святилищу в качестве дара
Это - восстановленный Реком
Если ритуал совершен безупречно, а охота не удалась, то охотники искали причину этого в колдовстве, во встрече с недоброжелателям при выходе на охоту.
«Охотничий язык», или «язык леса», «лесной язык» ‒ еще одна корпоративная тайна, указывающая на особость статуса охотника. Лесной язык был необходим охотникам, чтобы их не могли понять звери, якобы знающие язык людей. В некоторых кавказских ущельях охотникам можно было говорить только на «охотничьем языке» – это правило для поколений охотников было незыблемым. Для каждого села существовал свой охотничий язык.
Как человек становился охотником? Откуда появлялась его способность проникать в природную среду? Как правило, способность понимать язык животных он получал в качестве дара, и обычно змея была тем самым персонажем, который благодарил таким образом охотника за какую-то услугу. Знание языка животных в дополнение к своему лесному языку создавало сообществу охотников дополнительный имидж замкнутого сообщества.
Охотники месяцами находились в горах и так же, как и пастухи, жили вне пределов селения, поблизости от леса.
Охотник, как и пастух, самый мобильный человек в общине – он преодолевает огромные расстояния, крутые перевалы, знает извилистые горные тропы. Этнограф Юрий Ботяков указывает на принципиальное отличие охотника от пастуха – если пастух привязан к определенному маршруту кочевки, то охотник был более автономен, в его власти самому выбирать маршруты своего пути.
Охотники, также , как и пастухи – первооткрыватели и разведчики, они встречаются с демоническими персонажами, лесными людьми, женщинами –демонами. В чеченском фольклоре Чончилга сражается с женщиной-демоном и выходит победителем из этой битвы. В абхазском селении Члоу рассказывают, что охотник Цвижба как-то заманил врагов к дереву с дуплом диких пчел, мед которых обладает дурманящими свойствами. Он накормил их этим медом, обезоружил и привел в деревню.
Охотник часто являлся основателем селения: «Территория горной Осетии в прошлом была покрыта густым лесом. Старожилы из Наро-Мамисоновской котловины и горной полосы Южной Осетии утверждали, что первопоселенцы заставали на местах будущих сел сплошные лесные массивы, которые им приходилось расчищать.
Популярным мотивом народных легенд об основании селений в лесной глуши была охота. В одной из них говорится следующее: родоначальник рода Хугаевых, Хуыга, будучи на охоте заблудился. В окрестностях с. Часавал он обнаружил башню и домик, решил в нем переночевать. Ночью ему приснилось, будто он убил оленя. Сочтя место счастливым, Хуыга переселился сюда. Вместе с ним на новое место жительства пришли гео братья», - пишет Юрий Ботяков в книге "Северный Кавказ: традиционное сельское общество...". СПб, 2007.
Советский кавказовед Л. Лавров писал, что во время его этнографической экспедиции в Адыгею охотник Шхалахов сообщил о дольменах, доселе никому неизвестных.
О том, чем определялся авторитет охотника в общине и почему статус охотника престижен – в следующем посте.
