Владикавказ. Там, где тепло и сыро.

Разрушение Электроцинка 2: политизация вопроса

я уже как-то говорил, что почти невозможно угадать какой пост вызовет реакцию читателей, а какой нет. совсем недавно я в пессимистичном духе написал о конце борьбы с заводом Электроцинк. видимо эти упаднические настроения и спровоцировали людей на актичное обсуждение тему в результате чего пост собрал больше 1000 комментариев, впервые в истории этого блога! как мы и договаривались, написавший тясчный пост получил возможность выступить со своим мнением со страниц блога. им оказался Валерий Дзуцев dzutsev, мнение которого и вешаю ниже. от себя добавлю только сегодняшнюю фотографию труб завода со своего балкона.

Разрушение Электроцинка 2: политизация вопроса

В.В.Путин: «УГМК-холдинг» будет работать, да?
Т.Д.Мамсуров: Да. Мы говорим, как он будет работать.
(из стенограммы начала встречи Путина и Мамсурова 28 декабря 2010 г.)

Ликвидация Электроцинка не только в интересах рядовых граждан Северной Осетии, но и в интересах республиканских властей. Правительство республики будет дышать теми же ядовитыми выбросами завода, которым дышат все остальные жители Владикавказа и его окрестностей. Помимо этого, если Москве удастся настоять на продолжении работы заведомо грязного производства в центре столицы Северной Осетии, то это будет означать, что республике смогут в дальнейшем навязывать все что угодно. Всегда найдется какое-нибудь сверхвредное производство, которое никто не захочет у себя иметь, но которое можно будет с успехом спихнуть Северной Осетии. В частности, уже близок к осуществлению проект владельца Электроцинка, УГМК-холдинга по строительству цемзавода в республике. Пока очень мало известно о том, насколько современным и безопасным будет это производство.

Премьер министр Владимир Путин лично удостоверяется в том, что работе УГМК не будут чиниться препятствия в Северной Осетии, при этом ни слова не говорит про фактически искусственное банкротство еще более социально значимого предприятия для региона – группу компаний «Исток». УГМК занимается постройкой олимпийских объектов в Сочи и это значит, что компания довольно близка к властным структурам России, но помимо этого, УГМК это единственная крупная российская компания, работающая в Северной Осетии и везущая сырье для своей работы далеко из-за пределов республики. Это можно интерпретировать как стремление Москвы подорвать крупный осетинский бизнес и поддержать русского производителя во что бы то ни стало. Похоже на то, что речь идет о политических по сути шагах по выстраиванию своего рода «экономической вертикали», в которой населению (и властям) Северной Осетии отводится место рабочей силы и статистов.

Судя по ежеквартальным отчетам завода Электроцинк за 2010 год, на предприятии не только не осуществляются какие-либо меры по ограничению экологического ущерба окружающей среде, но такие меры даже и не планируются. Вероятнее всего УГМК холдинг рассчитывает сыграть на связях в высших слоях российского руководства, а также представить свою работу в регионе как «укрепление влияния России на Северном Кавказе» и избежать дополнительных затрат на ограничение выбросов.

Для движения за ликвидацию Электроцинка это означает:

1. Что все обращения к властям, иски в суды и прочие конвенциональные меры по борьбе с заводом заведомо обречены на неудачу. Власть на самом высшем уровне поддерживает УГМК и в российских условиях это ведет к автоматическому выигрышу всех судебных исков данной компанией. Может быть стоит продолжать судебные тяжбы в расчете на то, что где-то система «телефонного права» даст сбой, но не стоит на это возлагать много надежд.
2. После прямой поддержки Путиным работы УГМК холдинга в Северной Осетии ставки в борьбе против Электроцинка неизбежно вырастает, а сама борьба автоматически обретает политический характер. Теперь каждая протестная акция будет отслеживаться чрезвычайно пристально и возможность репрессий против их участников резко возрастет.
3. Возможность просвещения населения и дальнейшего изучения феномена завода Электроцинк и его влияния на экологию остается одной из немногих открытых сфер для деятельности активистов движения против этого грязного производства. К примеру, это предприятие получило лицензию на работу с радиоактивными материалами несколько лет назад, но не совсем ясно с чем это связано, остается много других вопросов. Нет достоверной информации даже по реальным объемам выбросов Электроцинка, поскольку ни данные самого завода, ни заведомо подконтрольных и послушных государственных органов могут вызвать доверие только у очень простодушных людей.
4. Еще одна возможность это дальнейшая политизация вопроса. То есть, если премьер министр России поддерживает вредное производство в Северной Осетии (и не поддерживает местного производителя с его современным оборудованием, тот же Исток, к примеру), то есть все основания говорить о неоколониализме – выводе грязных производств в колонии. Экология здесь явно смыкается с политикой, поэтому политическая оппозиция и противники Электроцинка должны вместе решить под какими лозунгами выступить. Если премьер не стесняясь лично командует какому производству быть в Северной Осетии, а какому не быть, то наверное не стоит стесняться выразить по этому поводу свое мнение и населению республики.
5. До сих пор, насколько мне известно, не была произведена сколь-нибудь подробная инвентаризация вопроса закрытия Электроцинка. Говорят, что столько-то рабочих мест будет утеряно, столько-то налогов если остановить завод, но мало что слышно о том, в чем можно было бы выиграть после его закрытия и о том, во что обходится его работа сейчас.

Итак, выбор предельно прост: либо политизация вопроса и готовность к конфронтации с властями, либо продолжение экспертной оценки результатов деятельности Электроцинка, распространение информации и ожидание более благоприятного политического климата для действий против завода. Надо учитывать, что в случае, если УГМК сойдет с рук Электроцинк, то в ближайшей перспективе будет построен цемзавод, про который мало что известно, за исключением того, что он будет использовать «современные технологии». Стыдливая немногословность властей и самого УГМК, отсутствие независимой экологической оценки проекта, в частности того, какой ущерб окружающей среде будет нанесен (а какой-то ущерб экологии будет нанесен неизбежно) могут означать, что речь идет о подобии строительства Электроцинка 2 со своими особенностями. Таким образом, цена борьбы против Электроцинка больше даже, чем сам завод и наносимый им ущерб.