Жители Еревана поделились воспоминаниями о погибших родственниках во время погромов в Баку

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Жители Еревана в 30-ю годовщину бакинских погромов почтили память жертв этой трагедии. Беженцы из Баку рассказали "Кавказскому узлу" о погибших родственниках в ходе тех событий.

13 января жители Еревана почтили память жертв бакинских погромов 1990 года. К хачкару (крест-камень), установленному в память об этих трагических событиях на территории Мемориального комплекса «Цицернакаберд», возложил цветы премьер-министр Армении Никол Пашинян. Его сопровождали Католикос всех армян Гарегин II, спикер парламента Арарат Мирзоян, секретарь Совбеза Армен Григорян, а также представители правящей политической силы, передает корреспондент "Кавказского узла".

"Сотни убитых, искалеченных и пропавших без вести, десятки тысяч беженцев - вот результат недельных погромов армян в Баку", - заявил Пашинян в послании, приуроченном к 30-й годовщине бакинских погромов.

Массовые погромы в январе 1990 года привели к тому, что армянская община Баку прекратила свое существование, говорится в обращении президента Армении Армена Саргсяна.

Армянские власти должны дать оценку бакинским погромам

"Такого, чтобы все высшее руководство, парламентарии, а также Католикос вспоминали жертв погромов, не было несколько лет", - заявил корреспонденту «Кавказского узла» глава Ассамблеи армян Азербайджана Григорий Айвазян.

Он считает, что власти также должны дать официальную оценку тем событиям. "Парламенты Армении и Арцаха [Нагорного Карабаха] должны... признать армянские погромы в Азербайджане геноцидом. Нужно дать юридическую и политическую оценку", - подчеркнул Айвазян.

Он привел официальные данные, согласно которым в Азербайджане до 1988 года, не считая армянского населения Нагорного Карабаха, проживало порядка 500 тысяч армян, из которых около 250 тысяч жили в Баку.

«Армяне вынуждены были покинуть свои дома. Если после сумгаитских погромов советская власть еще была дееспособна, были даже судебные процессы, то в случае с бакинскими погромами, это была кровавая вакханалия в условиях ослабления СССР. Советские войска ввели в Баку после погромов", - отметил он.

Беженцы из Баку поделились воспоминаниями о погромах армян

Лия Бабаян рассказала "Кавказскому узлу", что ей было всего 7 лет, когда ее семья, спасаясь от погромов, бежала из Баку в Армению.

«Но я все помню. В начале 90-х быть армянином в Баку было равносильно смертному приговору», - сказала Бабаян.

В США, куда девушка переехала вместе с семьей в 1992 году, она начала вести дневник о бакинских событиях и жизни беженца. Эти записи легли в основу ее книги «Лиминал. Воспоминания беженки».

«Мои родители, брат и я родились в Баку. Мы жили на 12-м этаже 16-этажного дома, с балкона которого можно было следить за митингами. Была свидетелем, как толпа скандировала призывы уничтожить армян. Жертвой бакинских погромов стала моя тетя Лола. 13 января 1990 года азербайджанцы ворвалась в квартиру и убили ее. Только после погромов бабушка под чужим именем смогла поехать в сопровождении сотрудников КГБ в Баку. С их помощью удалось получить свидетельство о смерти, перевезти и захоронить останки тети», - вспоминает Бабаян.

Это был геноцид, преступление против человечности, считает она.

Уроженец Баку Камо Арутюнян рассказал "Кавказскому узлу", что он рос в бакинском поселке Кирова, а отец каждый день после работы водил его погулять в ближайший парк. По словам Камо, в ходе погромов в Баку он потерял отца.

"Отца убили рядом с метро «Генджик». Мы тогда уже переехали в Армению в город Раздан. О смерти отца сообщил телеграммой мой дедушка из Карабаха. Чтобы перевезти тело отца, выехал в Нагорный Карабах. Перевезти тело отца помог сеид, проживавший в селе Марага Мардакертского района. Он наказал своему зятю отвезти нас на машине в Баку и привезти обратно в Марагу. Я этого никогда не забуду", - вспоминает Арутюнян.

Тело отца он нашел в морге бакинской больницы скорой помощи. "Меня заставили написать объяснительную, якобы отец скончался от инфаркта. Но какой там инфаркт? У него было 17 ножевых ранений. В гробу везти тело отца в Марагу было очень рискованно. Я сам был в обряде мусульманского муллы, который дал мне сеид. Машину с муллой азербайджанцы не останавливали. Отца перевезли в его родное село - в Марагу, там и похоронили", - отметил он.

Однако обосноваться в Мараге с семьей ему не удалось. «В апреле 1992 года в село вошли азербайджанские вооруженные отряды и советский ОМОН... Мне с семьей пришлось вновь бежать. После освобождения Шуши [1992 год] обосновался там», - рассказал Арутюнян.

Скрипач, композитор Гарри Овакимян отметил, что его дедушки и бабушки поселились в бакинском районе Арменикенд в 1920-х годах, а его отец и он сам родились уже в Баку.

«В 1988 году я, 20-летний студент второго курса консерватории по классу скрипки, работал в ресторане гостиницы «Москва». Работа заканчивалась поздно ночью, и обычно я возвращался домой на такси или попутной машине. В конце февраля, в дни сумгаитских погромов [1988 года], примерно в 2 часа ночи я спустился до центральной улицы, чтобы поймать машину. Подъехало такси. Я приоткрыл переднюю дверь и по-азербайджански сказал водителю, что меня нужно в Арменикенд. Услышав адрес, водитель сдал назад, и развернувшись, попытался вдавить меня в стену. Я чудом ускользнул", - вспоминает он.

Он рассказал, что побежал к зданию МВД и начал стучать в дверь. "Таксист вышел из машины и наблюдал за мной. Через несколько минут дверь открыл заспанный дежурный в звании майора, явно недовольный, что его разбудили и спрашивает: «Что случилось, чего стучите?» Я объясняю, что вот этот таксист только что хотел меня задавить, хотел убить только за то, что мне надо ехать в Арменикенд. И тут он мне говорит, что армяне сами виноваты в том, что происходит. А я не могу понять, в чем дело, про Сумгаит мы тогда еще ничего не знали. Все происходило, как в дурном сне… Таксист с майором с пониманием посмотрели друг на друга, дверь закрылась, а я стоял и не знал, что мне делать. После этого случая, останавливая такси, я не упоминал Арменикенд: просто называл улицу или мединститут, расположенный рядом с нашим домом", - добавил Гарри.

С того страшного 1988 года многие бакинские армяне начали постоянно носить с собой какое-то оружие, сообщил он "Кавказскому узлу". «У меня, например, всегда был при себе огромный охотничий нож, завернутый в газету... Хотелось хоть как-то себя защитить, чтобы не выглядеть бычком на заклание. С тех пор эта дурная привычка у меня так и не прошла, всегда ношу с собой перочинный ножик в кармане. Если вдруг забуду, мне становится плохо, словно чего-то не хватает», - заявил скрипач.

Овакимян добавил, что уехал из Баку летом 1988 года. По его рассказу, вначале переехали на Северный Кавказ, в Пятигорск, где он устроился на работу в ресторан. «Родители оставались в Баку до страшного января 1990 года. Папа сделал моему младшему брату, которому тогда было всего 15 лет, фальшивое удостоверение на имя горского еврея, чтобы показывать, когда останавливали. Мама сидела дома, бабушка была при смерти и скоро умерла. Только папа выходил из дому и приносил продукты. И когда в городе уже стало совсем плохо, наши друзья-азербайджанцы помогли маме с папой и братом выехать и вывезти хоть какие-то вещи. Потом наш дом обокрали, все унесли, но мы больше всего жалеем о фотографиях и альбомах. Этого уже никогда не вернуть. Еще жалко папину библиотеку», - рассказал он.

Родителям скрипача и всем его родным удалось вырваться из Баку. С апреля 1991 года они с семьей переехали в США. Сначала Овакимян жил в Пенсильвании, потом переехал в Мичиган.

«Хотя наша семья смогла благополучно выбраться из Баку, все же не обошлось без жертв и у нас. Моя 73-летняя бабушка с материнской стороны – мама с ней практически не общалась в силу определенных обстоятельств – вышла второй раз замуж за лезгина. Кто-то донес, что в квартире живет армянка, толпа ворвалась к ним, избила и выбросила ее со второго этажа. Я даже не знаю, кто ее хоронил, ее второй муж был уже старый. Ее звали Сатеник Арутюнова, она проживала в Баку в поселке Монтино», - отметил он.

Бакинка Ирэн А., проживающая с 1992 года во Флориде (США) рассказала "Кавказскому узлу", что ее личная история не была трагичной, однако ей пришлось видеть людей, избитых, покалеченных, чьих родных и близких убили или они пропали без вести. В дни бакинских погромов она училась в аспирантуре Академии наук в Москве, а в Баку оставались мать и другие родственники.

«О некоторых из них у меня нет сведений, что с ними произошло. Мне тут одна женщина рассказала, как несколько людей, в том числе, ее брата бросили в яму, облили бензином и подожгли. Он сумел выбраться, хотя получил сильные ожоги. Остальным повезло меньше», - рассказала Ирэн "Кавказскому узлу".

Летом 1989 года Ирэн хотела поехать в Баку повидать маму, но друзья пытались ее отговорить от поездки.

«В то время я жила в одной комнате с азербайджанкой, у нас были хорошие отношения. Правда, со временем стало тяжело жить в одной комнате, и мы разъехались. У нас были общие друзья, и ей стало известно, что я собираюсь в Баку. Через друзей она передала мне, что я сошла с ума, что не должна ехать, более того, должна забрать маму. Сложилось впечатление, что она знала что-то, чего не знали мы. В результате мама приехала ко мне с одним чемоданом летних вещей. В Москве выяснилось, что у мамы опухоль груди, ее прооперировали в ноябре, и обратно она не поехала, так как ей нужен был уход после операции. А в январе случились погромы. Можно сказать, нам повезло, что из-за болезни мама не уехала обратно», - вспоминает Ирэн.

По ее словам, бакинскую квартиру присвоила многодетная семья соседей, взломав дверь. «Дети [этой семьи] были мамиными учениками. Она преподавала биологию в школе №189. Когда она позвонила первый раз к нам домой, дети ответили и сказали, не волнуйтесь, мы следим за вашей квартирой. Когда позвонила вновь, ответил [их] отец, и грубо послал подальше, сказав, что квартира теперь их», - поведала она.