Прости, Аиша! И выздоравливай

«Медуза» написала об ингушской девочке Айше, попавшей в больницу Сунжи со следами жутких истязаний. По заявлениям ингушских правоохранительных органов, девочка после развода родителей воспитывалась в семье родной тети по отцу.

Тетя- людоед, как выяснилось, ранее судимая, уже проходит по соответствующей статье 111-й УК РФ — умышленное причинение тяжкого вреда здоровью малолетнего. Кстати, судима она была по этой же статье.

Ролик, где истерзанная, израненная, запытанная малышка Айша обнимает и целует врача, невозможно смотреть без слез. «Поцелуйте меня, поцелуйте меня», - говорит девочка по-ингушски и тянется к врачам.

Я не сомневаюсь, что у этой девочки все будет хорошо, и ингуши (и не ингуши) в Москве (и не только в Москве), куда девочка отправлена в клинику Рошаля для дальнейшего лечения, будут ей помогать, навещать и поддерживать. Не сомневаюсь и в том, что найдется много достойных крепких ингушских семей, которые готовы удочерить малышку, обогреть, зарубцевать ее раны и дать семейное тепло и ласку.

У меня два вопроса. Один – по поводу «коллективной» «Медузы», т.е. тех СМИ, которых Кавказ сособо не интересует, но в этом случае рьяно взявшихся освещать тему. Та же «Медуза» о Кавказе пишет мало, храня по этому поводу, как говорится, в целом «гордое молчание». (Тут я обновляю информацию, потому что читатели в комментариях указали, как я не права, подтвердив свои суждения ссылками. Да. Медуза иногда пишет о Кавказе).

На этом фоне освещение темы задержания Оюба Титиева, Мартина Кочесоко и дагестанского журналиста Абдулмумина Гаджиева выглядят скорее исключением, чем правилом. Потому что вписываются в общую правозащитную тематику. Развитие истории, например, с братьями Гасангусейновыми, молодыми пастухами, расстрелянными силовиками в Шамильском районе в 2016 году и выданными за террористов, не нашло интереса у журналистов известного издания. А ингушские протесты, мощный резонанс от которых был ощутим на всем Северном Кавказе, вообще не удостоились ни одной строчки. Почему история с Айшей появилась так оперативно? Уже посыпались комментарии типа «это кавказцы – обычное дело».

Второй вопрос задаю себе. Что случилось с Кавказом, известном своим ответственным отношением к детям, отсутствием детских домов и т.д.? Мы сами с гордостью всегда транслируем этот тезис, рассказываем, что у нас априори не может быть брошенных голодных неприсмотренных детей. А может быть, это уже никакой не очевидный тезис, а устаревшее клише? Дом тети, где жила Айша, находился в безвоздушном пространстве? Разве рядом не было досужих соседок, забегающих к друг другу, как это водится, по несколько раз в день? Неужели не нашелся ни один человек, который бы забил тревогу по поводу этой малышки? Ни родственник со стороны ее матери, ни сосед, ни учитель в школе, где учатся родные дети тети-людоеда, ни один участковый, ни один местный чиновник, курирующий детей? Врач, принимавший девочку в Сунже, даже не заявил в полицию, видя такие ужасающие травмы…

Вопросов можно задавать много, но все они, увы, риторические.

«Бойся равнодушных! Это с их молчаливого согласия совершается все зло на земле!». Юлиус Фучик актуален, как никогда.