Альберт Восканян. Нагорный Карабах. Фотоблогер

Жизненные испытания...

12:40, 26 мая 2015

Кто нашел добрую жену, тот нашел благо и получил благодать от Господа

(Притч. 18. 22).

Я неоднократно писал, что на моём блоге буду выставлять посты-истории о судьбах простых людей, их жизни, проблемах, радостях...

Войдя в дом Артака Даниеляна, в Аскеране, я увидел его сидящим на кровати. Он приподнялся, держась за трубу, специально так прикреплённую, чтобы можно было поменять своё положение без посторонней помощи.

Судя по цвету лица Артака, было понятно, что на воздухе он бывает не часто. Хотя, это где-то можно понять: прошла зима, не до этого было...

Мы разговорились, я попросил Артака рассказать о себе, семье, детях. Смотрю, его мать т.Аида занервничала, мол, зачем что-то спрашивать у сына, если она сама может рассказать всё, что «нужно». Но я попросил её приготовить горький кофе, сказав, что и с ней поговорю, но позже.

Артаку 53 года, уже 19 лет, как он прикован к постели, но об этом чуть позже... «Жили мы в Баку на «Хуторе», учился я в школе №30 Кировского района. Жили нормально, отец работал водителем, хорошо зарабатывал. Мать, практически не работала, воспитывала меня и старшего брата. Потом старший брат женился. Мы сыграли весёлую, красивую свадьбу. Невеста наша была азербайджанкой, точнее отец у неё был азербайджанец, мать – армянка. Родила она двух дочерей. После я женился... Всё шло у нас хорошо и стабильно, проблем вообще не было.

На «Хуторе» армяне компактно проживали. На нашей улице были только две семьи азербайджанцев. После Сумгаита обстановка в Баку резко обострилась: участились нападения на армян в самом городе, также и на их жилища. На наш «Хутор» тоже начали нападать, и мы вынуждены были дежурить, каждый на своей улице. Эти две семьи азербайджанцев сразу съехали с нашей улицы. Обстановка в Баку с каждым днём накалялась и мы решили оттуда выехать...» - сказал Артак и замолчал, смотря, как его жена Галя принесла кофе и поставила передо мной.

В это время в комнату вихрем ворвался симпатичный пацанёнок, как оказалось, это был Алекс, внук Артака и Гали. Я даже и не предполагал, что они уже дедушка и бабушка. Тётя Аида начала возиться с правнуком, а Артак, ухватившись за трубу, нашёл себе более удобное положение и мы продолжили разговор. Я попросил его рассказать, о переезде из Баку, как сложилась дальше судьба их семьи.

Держась за трубу, Артак продолжил: «Когда мы обсуждали вынужденный переезд, наша невестка азербайджанка отказалась ехать с нами в Карабах, и мы решили не обменивать наш дом и оставили его ей и детям. До сих пор у нас нет известий ни о ней, ни о детях, очень переживаем за них...

Мне пришлось на поезде ехать в Армению через Москву, но на вокзале тоже были нападения на армян, и там круглосуточно дежурила милиция, чтобы не допускать такие случаи. Родители с братом выехали в Армению на самолёте. Частично наши вещи мы смогли вывезти...

Папа родом из Аскерана, поэтому мы приехали сюда, здесь нам дали дом, где все мы и жили. Брат снова женился, у него уже был свой дом, трое детей...

А потом началась война. Аскеран нещадно бомбили с земли и воздуха, за детей было страшно, и я перекинул свою семью к моим знакомым в село Хндзристан, хотя и там было не безопасно... С братом мы служили в Аскеранском полку... В 1993 году брат погибает на войне...».

Тут, со двора в комнату входит мать Артака и вмешивается в разговор: «В Баку я вышла на пенсию и получала 115 рублей. Теперь моя пенсия 38 тыс. драм, а за погибшего сына я получаю 26 тыс. драм ($1 равен 477 драм, ред. А.В.). Каждый месяц я даю деньги внуку, который учится в Ереване и живёт на квартире, Вот, так и живу, фактически этих денег не хватает...».

Артак терпеливо, молча слушал мать. Когда она закончила говорить, он продолжил: «В 1996 году во время работы на поле, со мной произошёл несчастный случай, и я получил травму позвоночника и с тех пор, вот уже 19 лет, как я нахожусь в таком состоянии. Пенсия у меня 60000 драм. Иногда бываю в Степанакертском реабилитационном центре, два раза с инвалидами-колясочниками ездил на лечение в санаторий в г.Саки. Но дело в том, что я не инвалид войны, поэтому льгот, которые есть у инвалидов войны, у меня нет – тут Артак делает резкий переход – Вот, в июне сын должен демобилизоваться из армии, теперь думаю, где он будет работать... с работой у нас проблема. Вообще, зачем нам столько министров, депутатов, ведь им всем надо платить зарплату, может надо сократить их количество...». Тут я развёл руками, мол, понимаю, но ничем не могу помочь в этом вопросе...

Далее, я узнал, что Галя работает, второй их сын находится в России, дочка замужем и живёт в Аскеране.

Я попросил разрешения, чтобы сделать несколько снимков и получил согласие. Фотографирую и думаю: «... утром Галя идёт на работу, Артака, надо накормить, ухаживать за ним... Это всё делает его мать... она невысокая, щуплая женщина, как она справляется с этим? Ведь здесь нужна и физическая сила... Потом Галя приходит с работы и вся тяжесть ложится на её плечи. Столько лет, как мать и супруга Артака ухаживают за ним – тихо, молча...».

Когда я попрощался и уходил, т.Аида и Галя меня провожали. Во дворе Галя молчала, т.Аида говорила о том, что трудно живётся, что много проблем... Я понимал, что эта взрослая женщина просто устала: она потеряла одного сына, несколько лет назад скоропостижно умер её супруг, почти два десятилетия другой сын прикован к постели...

Никто от жизненных испытаний, болезней не застрахован, на всё Его воля. Но, если такое с человеком случится, дай Бог, чтобы рядом были такие люди, как мать и супруга Артака...

Пост подготовлен при поддержке International Alert, в рамках проекта EPNK. Содержание является ответственностью журналистов и не обязательно отражает точку зрения организации International Alert, ЕPNK.

Артак, держась за трубу рассказывает о своей жизни, о семье...