Неизвестные люди Кущёвки: до и после резни

Коровы, тюльпаны, розы и червяки

   Юрий Павлович Солод, фермер из Кущёвки, руководитель одного из предприятий по производству зерна, рассказал о нескольких видах "нетрудовых" доходов, практикуемых станичниками в 80-е годы прошлого века.

     "Мой отец был шофером, мать домохозяйкой. Простая работящая семья. Если человек хочет, чтобы семья жила в достатке, он это сделает. Мы держали три коровы. Продавали молоко на рынке. За счет этих коровок у меня первого на нашей улице появилась радиола, телевизор. В 16 лет у меня появился магнитофон. Ни у кого в нашей школе тогда такого не было. Родители купили мне двухскоростной мопед, образование дали  мне и сестре.

    Я помогал родителям пасти коров, отводил утром на веревочке на выгон. Правда, при советской власти это не очень приветствовалось, я очень смущался. Ведь тогда была идеология такая — сначала подумай о родине, а потом о себе и своем достатке. Если пасешь свою корову, значит у тебя мелкобуржуазные замашки.

    Раньше тут был совхоз Красный имени коммунистического труда. Это был громадный богатый совхоз, плодоовощеводством занимался. Многим работникам колхозов и совхозов было недостаточно зарплаты. Они подрабатывали своим огородом. Допустим. Было у людей по десять соток. Пойдут, нарвут дикого шиповника, принесут домой, прокрутят через мясорубочку, измельчат. Получается кашица. Кладут все это в ящик.  Перемешивают с влажным песком и в подвал на зиму. Семена у шиповника твердые-твердые, а во влажном песке размокают и потом лучше прорастают.
     Найти нужную почку тоже было непросто. У тех, кто выращивал, был отдельный маточник. Там разные сорта росли. Менялись между собой. Иногда бывало, услышишь, что где-то есть интересный сорт, едешь покупаешь за большие деньги.  
      Я по образованию инженер-электрик, работал главным энергетиком на элеваторе, потом главным инженером. Жена работала главным технологом на здешней швейной фабрике. Однако, если можно заработать еще, почему нет? Хочется же и цветной телевизор, и новую машину, и детей одеть, дочке музыкальный центр купить. Мы выращивали эти розы.  Возили продавать в свои законные выходные — субботу и воскресенье.  К тому времени я уже обзавелся легковой машиной, Жигули. В пятницу вечером мы выкапывали цветы, загружали полный багажник автомобиля, связывали по сортам, раскладывали и везли в Ростов, Воронеж, Днепропетровск, Волгодонск. Отдавали по три рубля за розу. В советские времена это называлось нетрудовые доходы. Каралось.
     В начале 80-х годов дошло до того, что люди не хотели идти работать в совхоз за восемьдесят рублей в месяц. Тогда партия начала бороться с нетрудовыми доходами. Первый секретарь райкома партии дал указание все огороды с розами перепахать. Цветы были уничтожены.  
В конце 80-х стали давать людям дачи. Я взял пятнадцать соток, засадил тюльпанами. Тюльпаны выращивали не на цветок а на луковицу. Сажать их надо в начале ноября. Как сейчас помню, собрались к нам родственники, отпраздновали 7 ноября, а на следующий день поехали на дачу и все дружно сажали тюльпаны. А потом под вечер снег повалил.
* * *
     В те годы стране нужен был натуральный шелк. Я выращивал коконы шелкопряда. Весь цикл производства в домашних условиях занимает сорок дней — от момента, как ты получил личинки червяков до момента, как ты сдал кокон. Тяжелая, но интересная работа. Физически тоже нелегко. Вначале утром, до рассвета едешь в ближайшую посадку. Только рассветает, и замечаешь, что там уже полно народа. На деревьях сидят. Там растет тутовник, шелковица, где и водится шелкопряд. Мы деревьям вред не приносили, мы срезали молодые побеги, которые не нужны. Мы друг друга называли «червячники». Надо было успеть до работы — съездить в посадку, нарвать листвы, вернуться домой, накормить червяков, разложить.
    Потом собираешь и сдаешь на коконосушильную переработку. Зато потом, приходит дочка в школу, а ей говорят: «у тебя в волосах червяк сидит». За это партия не ругала, а наоборот приветствовали. Это было не зазорно. Мы ведь шелк сдавали государству, из него делались парашюты. Да и мы зарабатывали на этом неплохо. Выручали по тысяче рублей за сорок дней работы с червяками.  Это много было.
     В начале 90-ых стали давать землю. По шесть гектаров в собственность и сколько договоришься — в аренду. Оказалось, что все те, кому зарплаты не хватала и кто выращивал червяков, сумели и землей распорядиться грамотно. Когда  появилась возможность легально работать на себя, они вложились в землю и  не проиграли. Многие «червячники» до сих пор работают фермерами наравне со мной.
    Тогда землю раздавали всем, кто хотел. Многие, правда, были не той закалки, думали, что земля это халява. Власть имущие, привыкшие, что на них другие трудятся, думали, что будет как при колхозах, мол, скажу председателю, и мне вспашут и посеют. Но председатели уже сами сидели дома, и не только никому бесплатно урожай не выращивали, но и сами поотказывались от земли. Не потянули.
     Когда колхозы начали разваливаться, то те, кто пошустрее, понаглее, начали их прибирать к рукам тысячами гектаров. Началась драка, стали воевать между собой. По сравнению с землей местных тогдашних воротил, мой участок был небольшой.  В 1992 году я получил 275 гектаров. Из них четыре пая было в собственности — мой, жены, матери и дочки. Всего 24 га. Плюс 250 га государство дало мне в аренду. Сегодня уже я обрабатываю тысячу гектаров. Я их собирал по крупицам. КО мне люди приходили, просили взять их землю в долю, или просили выплатить их долг, а участки мне оставляли. Ни в какие сомнительные авантюры не лезу, прав не качаю, стараюсь не озлоблять людей.
    Один раз получилось, мое зерно забрали, но не рассчитались. У меня на руках договор и доверенность. Пришел к покупателю требовать. А там бандиты. Что делать? Погоревал и оставил все как есть. Если бы я обратился к другим бандитам, они бы из того должника деньги бы выбили, но не факт, что ко мне бы потом не явились".