К эстафете Олимпийского огня. О культе огня у калмыков

Олимпийский огонь, наконец, пришел и на Кавказ. Завтра огонь встретит Калмыкия. С этого дня в своем блоге я буду публиковать посты об отношении к огню у народов Кавказа — тех, кто будет принимать олимпийский факел в своих республиках. Напомню, что 27 января шествие пройдет в Махачкале, затем 28 января Грозный примет у дагестанцев эстафету Олимпийского огня. 29 января Чечня передаст эстафету в Ингушетию, в город Магас. Далее 30 января огонь отправится во Владикавказ, 31 января — в Нальчик , затем — 4 февраля в Майкоп.

Огонь у калмыков, как и у многих народов, - символ жизни, домашнего очага, сущность, обладающая очищающей силой, дающая свет и тепло.

Калмыки неслучайно ставили кибитки дверью на юг — в сторону полуденного солнца, считавшегося «небесным огнем». Если не соблюдать все эти правила, то наказанием может быть пожар. Пожар считался страшным бедствием, даже видеть пожар во сне — недобрый знак. Место, где случился пожар, считалось нечистым «бузр». С пепелища ничего нельзя было брать с собой. 

Особенно почитался огонь очага; очагу, разведенному в середине кибитки, придавали округлую форму.

Очаг, согласно представлению калмыков,— центр жилища, символ семьи, семейного счастья и жизни. Неслучайно в кибитке гелюнга (калмыцкого жреца) и в гостевой кибитке нет очага, так как эти жилища - несемейные.

По обычаю огонь своего очага берегли. Чужой человек до восхода солнца и после его захода ни в коем случае не мог выносить огонь из жилища, так как вместе с огнем могло уйти счастье семьи и рода к чужим.

Огонь в очаге — хранитель благополучия и богатства семьи. Этим объясняется обычай «кормления очага» - в очаг перед началом трапезы бросали куски мяса, сала, лили араку, жиры, масло. Это было жертвоприношение огню — он насыщался первым, получая свою долю еды и питья.

Возле очажного огня молились о благополучии, исцелении от болезни, удачных перекочевках, счастливом возвращении после долгой дороги. Считалось, что огонь передает жертвы многочисленным духам.

С этим представлением связан обряд «гал тялгян» или «гал тядиг cap», который совершали примерно в конце сентября или начале октября. Для исполнения обряда калмыки резали барана, варили почти все части его туши, приглашали родственников и соплеменников и коллективно съедали сваренное мясо.

«Долю огня» приносили очагу в жертву следующим образом: напротив двери, около очага, сооружали из специально изготовленных палочек или кизяка (поверхность его в этом случае выравнивали) квадрат в виде колодезного сруба. На верх сруба клали в определенном порядке 11 вываренных костей, которые заматывали в шерстяные нитки, затем на них клали полосу мяса.

Все это поджигалось, на костер клали определенные кости, лили туда курдючный жир и добавляли полосы нутряного сала, мясо, вырезанное из спины животного в виде короткого ремня. Туда же лили молоко и масло, бросали серебряную или медную монету.

По четырем сторонам квадрата ставили светильнички (сделанные из теста чашки с фитилями, наполненные салом) и зажигали их. Спинную часть с курдюком, легкие, почки, печень, прямую кишку, грудинку с куском шкуры, опаленной на огне,— все это помещали в специальную сумку из овчины или овчинную шубу (далга), вручали самому старому из близких родственников.

Рядом со старейшиной садился мальчик (из семьи хозяина), который держал перед собой сырую правую переднюю ногу (ха) барана, до этого висевшую на головке кибиточной решетки.

Старик поднимал врученную ему сумку, делал ею круг возле жертвенника и произносил «хоре, хоре». За ним эти слова повторяли все присутствующие, положив на правую ладонь по кусочку жира. Церемония с возгласами «хоре, хоре» повторялась три раза.

После каждого круга мальчики — участники обряда — начиная с сына хозяина, державшего ногу барана — откусывали небольшой кусочек чуть высунутого из сумы овечьего сердца. Все продукты, находившиеся в суме, оставляли до утра: их съедали только родственники (чужим не давали), а сырая нога оставалась нетронутой три дня, затем ее варили и съедали.

Приношение верховному божеству огня целого барана совершали и после выдачи дочери или сестры замуж с тем, чтобы она «не унесла с собой счастье и благополучие семьи».

Согласно поверьям калмыков, огонь является чистым. Нельзя его осквернять или оскорблять.

По представлению калмыков, как и многих народов мира, огонь имеет очищающее свойство. Весной каждого года, во время перекочевки с зимней стоянки на летние пастбища, скотоводы-калмыки разжигали по обеим сторонам дороги костры, сыпали в них соль и бросали старые непригодные вещи и прогоняли между ними весь скот, а также проходили сами со всем своим скарбом, погруженным на телеги.

Возвращавшиеся с похорон также очищались огнем. Отказ от очищения был равносилен злоумышлению. Он соблюдается отдельными калмыцкими семьями и в настоящее время, правда, в несколько иной форме — в виде окуривания дымом горящего можжевельника, действительно имеющего некоторое антисептическое свойство. 

Тема огня присутствует еще в одной калмыцкой традиции, в праздновании Зула, нового года. Зула — это праздник, отмечавшийся отмечали в конце декабря, в зимний солнцеворот (22 декабря), начиная с которого день становился длиннее. С распространением буддизма праздник стали отмечать в буддийских храмах. «Зула» переводится с калмыцкого как «лампада», «светильник», «огонь». В этот день разжигали костры.

В каждой семье делали "зул" — лампадки из теста на каждого члена семьи, и отец семейства относил их в хурул(храм), где ставил на жертвенный столик.

                                   Зажигание огней в одном из храмов в Калмыкии

Сохранился обычай и в доме ставить две лампадки. Одна делалась в форме лодочки, в ней было несколько фитилей — соответственно количеству членов семьи, причем каждый фитиль имел разное количество составляющих травинок — их было столько, сколько лет человеку, плюс еще несколько.

Вторая лампадка — обычной формы, фитиль в ней состоял из девяти травинок. Она ставилась для всех домочадцев (в другой интерпретации — для хозяйки дома). В старину лампадки размещали на длинном шесте между двумя дугами верхнего круга остова кибитки поздно вечером во время праздника Зул. Обрядовые действия включали праздничное вкушение пищи: варили молочный чай, баранину, угощали гостей. Произносили традиционное приветствие: "Сян одртэ, олзэтэ болтха". (День сегодняшний пусть будет благославенным и принесет прибыль).

Символика зажигания лампад трактуется по-разному: это форма почитания бурханов, гадание о будущем. По свидетельству иеромонаха Мефодия (Н. Львовского), описавшего этот обряд в 19в. "они в своих молитвах на сей праздник умоляют тенгриев (духов), которые, по их мнению, живут на солнце и охраняют его, чтобы солнцем не овладели злые духи — ассурии и не лишили бы землю благодетельного и живительного светила".

Обычай в день празднования Зула разжигать костер, причем, чем больше, тем лучше, также был связан с магией возвращения солнцу силы. Считалось, что с этого дня начинается активное использование заготовленных на зиму продуктов, что своеобразно отмечало завершение хозяйственного цикла и начало собственно зимовки.  

Подробности у - Эрдниев У.Э. Калмыки: Историко-этнографические очерки. -3-е изд., перераб. и доп. Элиста: Калм. кн. изд-во. 1985.