RSSНеизвестные люди Кущёвки: до и после резни

Случай в Кущёвке

01:43, 30 ноября 2010


Пенсионер, ветеран труда, шофер с многолетним стажем, внештатный корреспондент главной кущевской газеты «Вперед» Владимир Лубянов:

   "Моя семья родом из села Новоивановка, близ Кущевки. Там был небольшой колхоз. Там я родился, там прошло мое детство и школьные годы. Когда мне было пятнадцать лет, мы переехали в Кущевку. Тут жил мой дедушка и я с родителями стал жить у него, с пятидесятого года.
После школы, окончив восемь классов, я поступил на курсы вождения и уехал на целинные земли по комсомольской путевке. Был 1954 год. Вначале обещали отвезти в Казахстан, но потом нас, группу из двадцати человек кущевских, переправили в Москву, а оттуда и Сибирь, в Читинскую область. Сказали, что там нужно создавать автотранспортное предприятие. В итоге мы оказались в Нерчинске, куда в свое время ссылали декабристов. Я пробыл там год. Это прекрасные места, реки красивые, природа, сопки. Люди прекрасные, там они сильно отличаются от нас, - добрые, хорошие, мужественные. Сказал — сделал.
    Начал там работать на грузовике. Ходили на большие расстояния в паре, потому что  самому отрываться нельзя. Там расстояния большие 400, 500, 600 километров. Были  случаи, когда водители погибали. Дорог нормальных, трактов тогда еще не было. Мы вывозили хлеб из глубинки, а туда завозили уголь. Там рудники работали, добывали цветные металлы. Было два крупных завода - Александровский и Нерчинский. Именно на этих предприятиях трудились ссыльные декабристы в девятнадцатом веке.
     Мне даже удалось побывать в здании, где их держали. Позже в нем разместилось училище. Так там на ступеньках остались следы их кандалов.
Местность в тех краях гористая, сопки, «голыши». Мы за год там дважды сменили резину на машинах. Новая покрышка лопается, все выходит из строя. Один комплект шин сменили, потом второй. А больше нам не дали. Сказали: работы тут пока нет, езжайте домой.
Приехал в Кущевку. Моя сестра работала завучем школы в Михайловке, 16 километров отсюда. Она посоветовала мне поработать в колхозе имени Калинина. Я стал водителем на «полуторке», и на Победе приходилось ездить — возил председателя, когда его шофер отсутствовал. Так, проработав год, до 18 лет, я ушел в советскую армию.
     А когда вернулся, устроился в автохозяйство и проработал там сорок пять с половиной лет.
Три года ездил на грузовике, а потом сел на рейсовый автобус и водил его сорок два года. Притом не какой-нибудь, а многоместный. Когда поработал на многоместном, — уже на малый не пойдешь. Последние тридцать лет был водителем Икаруса.
     В те годы самое важное было — план и соцсоревнование. Каждый месяц в АТП вывешивали показатели, у кого какой результат. Отдельно грузовой парк на сто пятьдесят автомобилей, отдельно пассажирский, - около ста пятидесяти автобусов. Вывешивали на доске, чтобы было видно, кто как работал, кто на что способен. По этому показателю легко понять, кто лодырь, кто деньги "на карман" утаивает. А это любили многие.
      Грузовой парк у нас работал отлично, а пассажирский с переменным успехом.  Начальник там был лукавый. Сделал там себе кормушку. Я план по выручке перевыполнял, делал 180-200 процентов, так как деньги все как положено сдавал. Зато получал хорошие премиальные. Даже «Москвич» себе купил. Надо сказать, другие шофера меня не любили за то, что я больше, чем они, денег приносил, говорили, «что ты за этим планом гонишься!» Бывало, показатели вывесят, а к утру их уже срывают, потому что там были и такие, кто только на 50-80 процентов план выполнял. Это очень мало.
     Мне мой напарник, худощавый такой парень, фронтовик, раненный в ленинградских болотах, сказал однажды: «ты неудобный водитель, передовик производства, давай им покажем вместе, как надо работать». Я ему ответил, что денег не утаиваю, и со мной трудновато. Он согласился. Тогда вся страна отмечала столетний юбилей Владимира Ильича.
Как раз наступила восьмая пятилетка, и пятилетний план мы оба закончили за три с половиной года. Это было невиданное дело! Было такое правило: кто первый заканчивает пятилетку, тому выдается именной автобус. И нам дали новый Икарус. Надежная машина.   

* * *
      А потом произошла одна история, о которой я хотел поведать отдельно.
    Сначала только упомяну предысторию тех событий. С 1928 года, когда начали появляться коллективные хозяйства, кулакам в станицах коммунисты говорили: оставляйте всю скотину, хозяйство, сдавайте упряжь, освобождайте дома и уезжайте, мы вас не тронем. В Новоивановке били пять богатейших семей. Они подались кто в Ростов, кто куда. В итоге их действительно не тронули, а некоторые из оставленных домов превратили в  учебные заведения. До этого времени в местной школе, церковно-приходской, простой избушке, только пятнадцать человек учились, дети богачей, а после отъема имущества у кулаков в школы пошли 480 детишек. Для них там все оборудовали, поставили парты. Иосиф Виссарионович был силен. Дети учились, становились военными, летчиками, агрономами, учителями. Даже одна девочка, которая в той школе училась, потом профессором стала. Сейчас работает в Иркутске.

      Среди пяти новоивановских богачей был отец одного нашего шофера, Витьки. Их семья перебралась в Кущевку. Говорят, они плели какие-то заговоры против советской власти и перед самой войной витькин отец угодил в лагеря на десять лет. Тогда-то Витька и затаил злобу на моего отца, хотя он кулака и не судил, а просто был в те времена председателем сельсовета.

       Кто бы мог подумать, что эта история будет иметь весьма неожиданное продолжение.  
  Дело было в 1976-м.  Иду я как-то осенью с кузницы и встречаю Витьку кулацкого сына (он тоже работал водителем Икаруса). И он мне кричит: «Эй ты, Лубян, подойди ко мне!» Я подхожу.  Он продолжает: «Слухай, а  шо это там около пятнадцатой школы за Лубян живе по улице Ленина?» Я говорю: «Это мой отец».
Он продолжает: «Я б ему с автомата!»
«А я б тебя одним патроном за триста метров», - я знал, что говорю, ведь я неплохо стрелял, даже в соревнованиях участвовал ДОСААФ, на стрельбы ездил.
      Тогда Витька монтировку достал и замахнулся. Я говорю: «Попробуй только тронь! Сейчас я тебя шлепну». Тот вроде успокоился. Работаем дальше.

       Потом, прошло несколько месяцев, февраль наступил. Дороги скользкие, обледеневшие. А тут мой напарник приходит и говорит: давай я за тебя пару дней поработаю, а ты потом меня подменишь, мне надо будет дома кое-что сделать. Без проблем, я согласился. А наш автобус только что техобслуживание прошел. Сел напарник вместо меня в Икарус полный пассажиров, и поехал на Ростов. Проехал сорок километров, и близ села Самарское потерпел аварию.  
Он рассказал, что внезапно почувствовал, как автобус «споткнулся и клюнул». Заднюю часть стало заносить. Двигатель заглох. Через секунду Икарус развернуло назад и вынесло на обочину. Шел снег с дождем, автобус медленно пополз вниз и плавно перевернулся вверх тормашками. Спустя всего пару минут по встречной полосе прошли два Икаруса. Если бы они ехали в тот момент, когда начал барахлить наш автобус, могли бы быть многочисленные человеческие жертвы от столкновения. Повезло. Просто чудо! Отделались тремя легко пострадавшими.
Водитель сразу кинулся проверять, в чем дело? Оказалось, что повреждена  тормозная трубка на тормозной камере.
    На этой машине в тот день должен был ехать я. Странно, но начальник меня не вызвал, узнав о случившемся. Обычно, в таких случаях напарников водителей вызывают на место происшествия. И после, не было полагающегося в таких ситуациях расследования. Инцидент предпочли замять.
Мы с напарником вскоре получили новый мягкий автобус и прекрасно проработали вместе еще пятнадцать лет.

      Прошло много лет, Витька, кулацкий сын умер от диабета.
     И мы бы, может быть, так ничего и не узнали бы о подоплеке случившегося не узнали, если бы не один эпизод спустя двадцать восемь лет после той аварии.
На дворе стояло лето 2004 года. Я съездил в Краснодар, вернулся, отметился на автостанции. Смотрю, идет наш бывший слесарь и говорит мне: «Александрыч, надо поговорить». Пошли, сели. Он и рассказывает:  «Ношу уже столько лет камень на душе, но больше не могу, должен тебе сказать. Помнишь ту аварию под Самарским? Так ту тормозную трубку у автобуса откручивал я. А попросил меня об этом Виктор, кулацкий сын. Показал на примере своего автобуса, какую трубку открутить. Подкупил, можно сказать, - дал мне на бутылку. Ты же знаешь, я выпить люблю. Пришел и открутил. Я не знал систему Икарусов. Думал, ты с открученной трубкой дальше Кущевки не уедешь...»
      Что делать?  «Спасибо, что сказал, - говорю, - двадцать восемь лет прошло. Я тебе прощаю».

* * *

      А вскоре я на пенсию ушел. Стал селькором местной газеты. Делать нечего, сижу пишу рассказы. Но про этот случай я еще не писал и до вас никому не рассказывал.