Северный Кавказ сквозь столетия. Наима Нефляшева

Отцы и дочки. Как это было...

Дагестанские журналисты Светлана Анохина и Аида Мирмаксумова в январе 2018 года запустили новый проект «Отцы и дочки». На странице «Отцы и дочки» в фейсбуке читаем:

«На Кавказе нет традиции доверительных разговоров между старшими и младшими, а тем более между Дочерью и Отцом. Получается, что одни никогда не говорят, а вторые никогда не слышат. И то, что могло решиться пусть даже через спор и ссору, иногда оборачивается бедой.
Мы хотим, чтобы отцы услышали, что на самом деле думают их выросшие дочери. Где отцовский авторитет и власть ломали их жизнь, а где поддержка спасала и давала силы жить дальше. Перефразируя одного неглупого человека, скажем: "Вероятность того, что наш проект изменит мир к лучшему, очень мала. Но без этого проекта такой вероятности не будет вовсе".

Каждая девушка может написать свое письмо папе, и его анонимно на камеру прочтет журналист или кто-то другой. На ютубе уже выложено несколько таких писем папе, и они очень грустные. О том, как дочки хотели отцовской любви и как ее не получали…

Поскольку мой блог исторический, в этом пост напишу о том, как  воспринималось рождение дочери, как складывались ее отношения с отцом, какие у нее были обязанности по отношению к отцу. Может быть, станет понятно, почему папы-герои этих роликов оказались от своих дочерей так далеко?

Традиция диктовала разные роли сыновьям и дочкам. Я помню детские воспоминания – рассказы своего деда о том, как он, биолог и завкафедрой в Адыгеском педагогическом, в 1960-70-е годы беседовал с молодыми и не очень мужчинами, которые были недовольны рождением дочери и даже упрекали в этом своих жен, доводя ситуацию до абсурда и долго не разговаривая с ними.

С просьбами поговорить с такими папами к дедушке специально приезжали делегации из аулов. Они просили поехать в какую-то конкретную семью, чтобы уладить конфликт. Чтобы провести такую беседу, наверное, требовалось особое искусство, потому что мир интимных переживаний всегда был закрыт для посторонних. Но, уверена, у дедушки хватало такта и слов, чтобы объяснить, что в рождении дочери нет вины жены, что пол ребенка определяется игрой природы и в конечном итоге зависит от самого отца. Да, про Х-Y хромосомы я узнала именно от деда еще в старших классах. Я тоже видела таких мужчин, горюющих из-за рождения очередной дочери, хотя мне всегда казалось, что это ритуальное горевание на публику, а на самом деле новоиспеченный отец рад своей малышке.

«Сын – опора семьи, а дочь – ее украшение», «Сын – веки, дочь – брови» - таких пословиц много у народов Кавказа.

Семья считалась хорошей, крепкой, но не идеальной, если в ней рождались только мальчики или только девочки. Если в семье после нескольких  мальчиков рождалась долгожданная дочь, то это событие отмечал весь аул. Если дочь рождалась первой, то и это считалось хорошим стартом для молодой семьи. « Пусть сделает ее бог старшей сестрой семерых братьев»,  – говорили черкесы.  

Дочь, как и жена, сын или невестка сразу откликалась на просьбу своего отца, не обсуждала его распоряжения и не спорила с ним. Пререкания с отцом считались недопустимыми.

Вечером жена или кто-либо из дочерей помогали отцу снять обувь и мыть ноги. Если отец болел, члены семьи поочередно заходили к нему и спрашивали о здоровье. Если отец собирался в путь, жена, дочери и сыновья готовили еду в дорогу, подавали ему одежду, оружие, кто-либо из сыновей  держал наготове коня и помогал взобраться на него. Когда отец возвращался, жена и  старшие дочери или невестки осматривали его одежду и обувь, приводили все это в порядок.   

По сравнению с невестками дочери главы семьи пользовались большей свободой. Их освобождали от тяжелой работы по дому и в поле, отпускали в сопровождении старших на свадьбы, празднества, вечеринки и т. п.

У черкесов девушкам, достигшим брачного возраста, в родительском доме выделяли девичью комнату, где она могла свободно принимать гостей -молодых людей. Молодые люди шутили, пикировалась и т.д. Обычно встречи проходили в присутствии третьих лиц, например, младшей сестры, подруги. В такие встречи с молодыми людьми родители не вмешивались, не врывались в эту комнату, считая это неприличным. Более того, девушка могла принимать не одного жениха, а нескольких, потому что не было ничего зазорного в праве выбора. Впрочем, и жених мог посещать девичьи комнаты и других девушек.

Повседневная жизнь девочки в семье не замыкалась на взаимоотношениях с отцом, матерью и братьями-сестрами. Если в дом приходили гости, то, как правило, они говорили, что хотят видеть их дочь.

Взрослые дочери у черкесов не жили в одном доме с родителями, но оставались в пределах одной усадьбы. В так называемом «большом доме» жил глава семьи с женой и детьми, не достигшими 12 лет. Для взрослых дочерей, как и для женатых сыновей, строили отдельные дома. В многочисленных семьях число отдельных домов достигало двенадцати-пятнадцати. В конце XIX – начале XX в. были распространены также длинные строения, разбитые на ряд помещений с отдельными входами.  

Если дочь выходит замуж тайно, убегая со своим возлюбленным, общество ее осуждало, считая, что такой поступок неприличен для послушной и воспитанной девушки. Отец (и мать) иногда даже проклинали такую дочь, считая, что она опозорила всю семью. Не признавали они в качестве зятя и мужа своей дочери. Такие конфликты могли длиться десятилетиями, а могли смягчиться после рождения внука-первенца.

Кроме того, очень часто и сторона жениха не принимала жениха с невестой, которая вышла замуж помимо воли своей семьи, и тогда они уходили жить к кому-либо из знакомых или родственников. Но, скажем честно, в народе с пониманием относились к таким Ромео и Джульетам, ради чувств перешагнувших через волю родителей.

Дочери рода и их дети исключались из отцовского генеалогического дерева. Выходя замуж, дочери переходят к роду мужа, символически растворяются в нем. Внуки от дочери символически ближе к роду своего отца, чем к роду своей матери, тогда как дети, рожденные от сыновей считаются здесь хозяевами. Хотя в реальности, мне кажется, дети от дочери ближе к роду матери.

Женщина навсегда оставалась носителем репутации и истории той семьи, в которой она родилась и воспитывалась. В присутствии посторонних, старших членов семьи муж у черкесов не называл свою жену по имени, но использовал выражения, обозначающие род, к которому принадлежит жена, например: Нартокъуэхэ я пхъур – Нартоковых дочь, Лъэужьхэ я пхъур – Тлеужевых дочь.