Юсупова Лидия
Правоохранительные органы Чечни заявляют о задержании бывших боевиков
История первая.Часть 1
У каждого из задержанных лиц по подозрению в НВФ(незаконные вооруженные формирования) своя история. В июне 2004 года ко мне на прием в юридический пункт от ПЦ «Мемориал» в Грозном, пришла женщина. Ее сына обвиняли в участие в НВФ. Заключив соглашение с ней.Я посетила своего подзащитного, находящегося в СИЗО г.Грозного( надеюсь читатели понимают, почему не указываю фамилию, имя обвиняемого, следователя..) То, что он мне рассказал и то, что было отражено в протоколе допроса его в качестве обвиняемого, не сходилось. На вопрос, почему подписал протокол допроса?
-Меня задержали и привезли в ОРБ.Я провел там целый день и ночь. Оперативники в ОРБ меня избили. Потом дали почитать то, что было написано, чтобы я запомнил текст. Предупредили, если я откажусь подписывать, то мне же хуже будет. На второй день меня допросил следователь прокуратуры.Он задал мне всего два-три вопроса, и дал подписать заранее заготовленный текст протокола допроса, ну я и подписал. В ОРБ провел две недели, потом сюда в СИЗО привезли, когда синяки отошли..Я не выдержал бы этих побоев в ОРБ.Готов был подписать, что угодно…"
-В сентябре 1999 года, я, мой младший брат и мама, уехали в село к тете.. В первую войну мы все были там. Думали, что села не будут бомбить как город. Но, когда начались обстрелы села, мы решили вернуться домой.. Потом стали доходить слухи, что российские военные в занятых ими населенных пунктах, забирают всех, кто имеет паспорт старого образца. Убивают.У меня был паспорт старого образца. Я его хотел поменять в 1998 году, но были сложности. Не было тех денег, которые просили за обмен паспорта. В конце декабря 1999 года вместе несколькими ребят с поселка, мы ушли в отряд к ополченцам. У ребят была та же проблема, что и у меня. Оставаться в городе было не безопасно. Находясь среди ополченцев, мы с ребятами, с теми с которыми я пришел в отряд, выполняли работу кашеваров. Оружия у нас не было.
В феврале 2000 года вместе со всеми ополченцами, я вышел из города. (Потом, когда я вернулся домой. Узнал, что ребята с поселка погибли, при выходе из города). Я остался в одном из сел. Идти дальше не мог, как потом выяснилось, у меня было воспаление легких, застужены почки. Жил у незнакомых людей. Они лечили меня народными средствами. В список жителей села и беженцев, который должна была администрация села предоставить военным, меня зарегистрировали по старому паспорту. В мае 2000 года, я вернулся домой, была объявлена амнистия для участников НВФ. Я не пошел отмечаться.Подумал, я же ничего не сделал.Не воевал.У меня не было оружия. Соседи с улицы знали, что я уходил к ополченцам, знали и причину ухода.Я не скрывался.Все это время, вплоть до задержания, помогал матери на рынке. Если бы знал,что все так будет, наверное пошел бы амнистироваться ..»