Северный Кавказ стал поставщиком политзаключённых

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

В России растет число политзаключенных, в том числе и в регионах Северного Кавказа, отмечает Правозащитный центр "Мемориал" в докладе "Политические репрессии и политзаключенные в России в 2018‑2019 годах". Среди тех, кто был признан политзаключенным, авторы доклада назвали чеченского правозащитника Оюба Титиева, журналиста "Кавказского  узла" Жалауди Гериева и обозревателя "дагестанского издания "Черновик" Абдулмумина Гаджиева, ингушского активиста Ахмеда Барахоева, имамов Магомеднаби Магомедова и Махмуда Велитова.

По данным правозащитников, число политических заключённых в России неуклонно растёт: в начале 2018 года их было 130, на сегодня в списке 314 человек. Подавляющее большинство политзаключённых — люди, лишённые свободы в связи с реализацией права на свободу вероисповедания и религиозной принадлежностью.

"Тенденции с октября 2019 года по настоящее время позволяют нам утверждать, что ситуация с политическими репрессиями не имеет признаков улучшения. Напротив, мы стали свидетелями дальнейшего наступления на институты гражданского общества, продолжения религиозных гонений, постоянного появления всё новых репрессивных инициатив, дальнейшего расширения практики использования явно неправовых законодательных норм", — отмечается в докладе, опубликованном на сайте Правозащитного центра.

Политзаключенные и активисты

В 2019 году в ходе преследования участников митингов в Магасе к уголовной ответственности привлекались не только рядовые участники митингов, но и известные оппозиционные активисты, такие как Ахмед Барахоев. К уголовной ответственности по делу о событиях в Магасе были привлечены 44 человека: уголовное преследование троих из них было прекращено, 34 человека обвиняются в насилии против сотрудников правоохранительных органов. Восемь лидеров ингушской оппозиции, признанных "Мемориалом" политзаключёнными, обвиняются в организации этого насилия, создании экстремистского сообщества и участии в нём.

Из числа дел против правозащитников наиболее известным является преследование и лишение свободы руководителя грозненского офиса "Мемориала" Оюба Титиева, сопровождающееся широкомасштабной кампанией солидарности с ним. Авторы доклада считают, что условно-досрочное освобождение Титиева стало в значительной степени её результатом.

После незаконного задержания в апреле 2016 года журналист "Кавказского узла" Жалауди Гериев стал, по мнению авторов доклада, жертвой подброса наркотиков. Он был признан политзаключённым "Мемориалом", но, "несмотря на очевидную фабрикацию уголовного дела, провёл в общей сложности 3 года в местах лишения свободы".

Преследование и лишение свободы активистов стали реакцией на их правомерные действия, на реализацию ими прав и свобод. Репрессии против представителей этой группы имеют, по мнению авторов доклада, избирательный характер и направлены против людей, осуществивших действия, за которые многие другие не подвергаются преследованию. Практически во всех делах имеется мотив превенции нежелательного для властей поведения. С помощью показательных репрессий власть подаёт обществу сигналы, маркирует "опасную зону" публичной гражданской активности и реализации гражданских прав, — резюмируют авторы доклада.

Преследование по религиозным мотивам

Религиозные группы, подвергшиеся преследованию, помимо мусульман, это объявленные экстремистами и запрещённые Свидетели Иеговы*, количество которых в списках политзаключённых выросло с одного до 66.

В настоящее время под стражей находятся два представителя исламского течения салафизм, которые признаны "Мемориалом" политзаключёнными. Это имам из Хасавюрта Магомеднаби Магомедов и журналист дагестанской газеты "Черновик" Абдулмумин Гаджиев. "Преследование обоих, формально ведущееся с использованием антитеррористического законодательства, связано с их религиозными убеждениями и не преследует никаких "антитеррористических целей", так как они неоднократно и последовательно выступали за мирное решение общественных конфликтов, диалог разных групп дагестанского общества и осуждали терроризм", — сообщается в докладе.

Салафиты редко признаются политзаключёнными. Авторы доклада объясняют это несколькими причинами. Во-первых, большая часть из них обвиняется в совершении преступлений террористического характера, что усложняет принятие решения о признании человека политзаключённым. Во-вторых, преследование салафитов ведётся с использованием внеправовых механизмов, особенно в Чечне и Дагестане, где сотрудниками программы "Горячие точки" ПЦ "Мемориал" с начала 2000-х годов были отмечены многочисленные случаи исчезновений и внесудебных казней представителей "нетрадиционного ислама", зачастую не имеющих отношения к террористическому подполью. В-третьих, многие мусульмане, придерживающиеся салафитских взглядов, не заявляют о них публично, называя себя просто мусульманами-суннитами, что делает крайне сложным вычленение репрессий против этой группы из общего потока репрессий против мусульман. 

К примерам такого преследования авторы доклада относят уголовное дело в отношении имама московской мечети "Ярдям" Махмуда Велитова. Он был безосновательно обвинён в оправдании терроризма в связи с произнесением им заупокойной молитвы об убитом в Дагестане предполагаемом члене запрещенной организации. Несмотря на абсурдность обвинения и отсутствия даже намёков на призывы к насилию, пожилого имама осудили к трем годам колонии общего режима, которые он полностью отбыл.

* 396 российских организаций Свидетелей Иеговы признаны экстремистскими, их деятельность в России запрещена по решению суда.