Ветер с Апшерона
Государству не интересно, почему пострадавшие легко расстаются с сотнями тысяч долларов
В Бакинском военном суде идет суд над бывшим начальником Главного военного контрразведывательного управления упраздненного Министерства национальной безопасности Низами Шириновым, начальниками управлений этого ведомства Эльджаном Абдуллаевым, Эльманом Таировым и оперативником Надиром Назировым. Все бывшие.
Армейский полковник о слухах и недостатках в армии
Комментаторы в прессе обращают внимание, что только Ширинов содержится в следственном изоляторе. Остальные бывшие лидеры нацбезопасности живут дома, приходят оттуда в суд. Можно было бы такую меру пресечения называть гуманностью, если не знать, что активисты от ПНФА, Мусават и других оппозиционных партий, попадая под следствие, обязательно упаковываются в следственные изоляторы. Сейчас там находится и проводит голодовку протеста охранник председателя ПНФА Ниямеддин Ахмедов, проводит голодовку арестованный активист ПНФА Ализамин Салаев. А ведь они тоже могли бы приходить в суд из дома. Поэтому тут не гуманность нашего самого гуманного в мире азербайджанского суда. Здесь другое.
Из того же, другого: бывшие офицеры обвиняются в том, что вымогали крупные деньги у богатых людей, выдвигая им обвинения в коррупции. За обещание приема в Академию МНБ и покровительства обвиняемые получили от полковника азербайджанской армии Мирзали Юсифова 315 тысяч долларов, от потерпевшего Вугара Агаева 1,85 миллиона манатов, Эмина Аббасова – 200 тысяч манатов и 50 тысяч долларов, Рахиба Агаева - 150 тысяч долларов и Иршада Асланова - 80 тысяч долларов.
Комментаторы в прессе не спрашивают: откуда у пострадавших такие крупные суммы, почему они отдали эти деньги не сообщив в полицию, почему офицеры-шантажисты обращались именно к этим людям? Знали, что у них есть неправедные деньги с которыми они могут расстаться, не поднимая шум. Расчет оправдался, так и было.
Зачем судья не выделит против пострадавших отдельные дела, с целью выяснения источника высоких доходов, легко отданных шантажистам? Я еще ни разу, ни в одном азербайджанском судебном процессе не слышал, чтобы судья спросил у любого участника процесса о происхождении выявленных у него крупных сумм.
Разве азербайджанское государство не борется с коррупцией? Если борется, почему в нашем государстве судьи не задают вопросы, витающие в воздухе и обсуждаемые в обществе?