Ветер с Апшерона
Назойливая старуха вновь всеми недовольна
Минобороны России (читай – Кремль) выступило с заявлением о том, что Турция помогает ИГИЛ. В первый раз, когда генералы показывали на гигантском экране много колбасок, похожих на фуры у турецкой границы, это могло быть интересным, хотя при внимательном исследовании текста военных фактов, а тем более обличительных документов, как раз не оказалось. В этот раз нет даже колбасок, только слова, сказанные потому, что надо обвинять Турцию.
Напоминает грузную старую соседку с выступающими из грязного бесцветного платья свисающими телесами, которая не отлипает от дверного замка и всеми кругом недовольная. Такие есть в любом многоквартирном доме. Лет 40 назад она была в соку, к ней валили наодеколоненные мужчины, а она руководила этим домом на общественных началах. Были деньги и почет, указания женщины дважды не повторялись. Соседки завидовали и лезли в подруги. Доморуководительница в методах не гнушалась, круша для своей выгоды все что ее не устраивало и воруя все плохо лежавшее.
Потом, когда власть сменилась, ее лишили завидной должности, а вчерашние подружки стали отворачиваться. В друзьях числятся такие, кого она в лучшие годы на порог не пускала, да и остались еще потому, что не все еще у той соседки высосано. Но старость перла напролом и дешевые румяны блеклость щек не скрывали. Над соседкой стали посмеиваться, но пока опасались, остерегаясь ее прежних связей.
Теперь у нее ни друзей, ни денег. Женщина заметно погрузнела, скрипит при ходьбе и всех кругом считает неблагодарными подлецами, обвиняя их в преступлениях, которые совершала когда-то сама. Пенсия уменьшается с каждым годом, противная власть довела ее до 30 в месяц, на что жить достойно ей невозможно. Сегодня убедить ее в том, что в молодые годы была далеко не ангелом и многих погубила, невозможно, она свое позорное прошлое не помнит, или делает такой вид.
Во двор, покомандовать, уже не ходит – ноги не те, но смотреть весь день в окно и дверной замок она в силах. Увидев молодых соседей, проходящих не той, что была принято в ее лучшие годы походкой, она яростно берет в руку телефонную трубку и надоедает районной власти однотипными жалобами. Противные мальчишки, заметив безобразный лик старухи за окном, кидают в нее яблочные огрызки, заставляя вновь брать телефонную трубку. Но помощи нет, а будущего не видно. Да и в прошлом ничего блестящего не замечалось.