Участник захвата школы в Беслане Кулаев посоветовал федеральным войскам поучиться спасать заложников

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Нурпаши Кулаев

В Верховном суде Северной Осетии, где сегодня продолжился допрос свидетелей по делу участника захвата школы в Беслане Кулаева, показания дал начальник инженерных войск 58 армии Андрей Гаглоев.
 
Полковник Гаглоев до первого взрыва занимался решением задач по обеспечению третьего кольца блокирования. При штурме был одним из тех, кто производил разминирование школы. Гаглоев оказался в школе через 40 минут после первого взрыва. К этому времени, по его словам, спортзал контролировался спецназом.

"Сначала мы помогали спасать выбегающих детей. Потом, минут через 40, от спецназовцев услышали, что нужны саперы. Тогда мы зашли и начали разминировать. К этому времени небольшой пожар на крыше был. Очаг возгорания был метр на метр. От своего руководства я не получал приказа зайти в школу и выполнять разминирование. Мы зашли туда по собственной инициативе", - сказал свидетель, добавив, что первых гражданских лиц попросила помочь именно его группа: "Гражданских тогда еще не было в зале. Их позвали мы, человек пятнадцать. Они реально помогли спасать заложников".

Гаглоева спрашивали о танках. Свидетель отвечал неохотно, аргументируя это тем, что танки не находились в его распоряжении и приказы отдавал не он. Между тем, отвечая на вопрос, он намекнул, что для возгорания деревянных перекрытий достаточно осколка гранаты. Следовательно, от выстрела танка тоже могло произойти возгорание. Но танки, по его заверению, стреляли тогда, когда заложников в школе уже не было. Гаглоев подчеркнул, что на следующий день, обследуя школу, в тех местах, куда стреляли танки, трупов заложников обнаружено не было.

"Гражданских трупов там не было. Это я сам видел. Я их сам выносил. Были трупы боевиков", - сказал свидетель. "По вашему мнению, зачем стрелять из танка по террористам, если к этому времени, как вы говорите, школа полностью контролировалась спецназом", - интересовался адвокат потерпевших Таймураз Чеджемов. "Стреляли по засевшим в подвале террористам. Если у вас гибнут люди, то вам все равно, останутся ли они (террористы - прим. КУ) в живых. Вы будете стрелять по ним из танка. У вас не будет никакого желания оставлять их в живых", - заявил Гаглоев.

Полковник Гаглоев подчеркнул, что вооруженные силы не занимаются терроризмом, хотя "войска имеют богатый опыт с этими товарищами". "Нас вызвали потому, что силовые структуры, которые должны были по уставу этим заниматься, не справлялись", - резюмировал Гаглоев, добавив, что танки хоть и принадлежали 58 армии, но тогда были переданы спецподразделениям ФСБ.

Андрей Гаглоев рассказал, что все взрывные устройства были подсоединены к педалям, то есть имели одну линию управления. На втором этаже линий управления обнаружено не было, то есть управлять бомбами со второго этажа боевики не могли. На втором этаже был видео пункт наблюдения, стояли телевизор и две камеры, по которым просматривалась вся территория школы. Отвечать на вопросы о принципе взрывной системе боевиков полковник отказался, так как "такая информация не разглашается". Рассказывая о системе минирования школы, Гаглоев подчеркнул только, что все было устроено так, чтобы нанести максимальное поражение.
 
"Если все бомбы были подсоединены, почему взрывы произошли один за другим, спустя какое-то время, а не все вместе?" - спросила одна из потерпевших в зале. Кроме того, вспомнила женщина, боевики постоянно предупреждали, чтобы никто не задевал провода, хотя о них неоднократно спотыкались дети.

"Если взрыв все-таки произошел, значит бомбы были подключены, но не все. И по проводам вы могли ходить спокойно. Боевики продумали все так, что если б схема была приведена в действие, никто в школе в живых бы не остался. Говорить о принципе минирования при таком количестве людей я не хочу. А особенно при этом человеке (жестом указал на Кулаева - прим. АНН). Не хочется их учить".

Потерпевшие неоднократно возвращали свидетеля к вопросу о причине первого взрыва. Их интересовало, могла ли бомба взорваться из-за того, что отклеился скотч, и устройство упало. Об этой версии утверждает прокуратура. По словам Гаглоева, современные взрывные устройства не взрываются от удара об пол, более того, взрыва не происходит даже тогда, когда в него попадает пуля.

Когда основной допрос Андрея Гаглоева закончился, вопрос к свидетелю возник у подсудимого. Кулаев не смог сформулировать вопрос, он просто выразил свое мнение. На его взгляд, военные приехали в Беслан с таким количеством тяжелого вооружения, как будто собирались брать Берлин. Тремя танками, которые подогнали к школе в Беслане, во время чеченской войны держали оборону села Кулаева целые четыре месяца.

"Вы говорили, что не хотите нас учить, как минировать. Это вас нужно учить, как правильно женщин и детей освобождать, чтобы столько танков не использовать и из огнеметов и гранатометов не стрелять. Когда война в Чечне была, вы, военные, сами нас учили, как оружием пользоваться. Чтобы одну школу освободить, три танка пригнали. Как будто на Берлан ехали. Три танка наше село четыре месяца держали. Мой брат, Хампаш (погиб в школе Беслана - прим. КУ) прошел такую учебку, что российский генерал вряд ли про оружие столько знает, как он. Рассказываете сказки, что от танков и огнеметов не могло пожара быть. Надо вам еще учиться, как заложников правильно освобождать, чтобы тяжелое оружие не использовать", - заключил Кулаев. На вопрос судьи Агузарова, почему же тогда не захватили военную часть, а пришли к женщинам и детям, Кулаев начал оправдываться: "Я не знал, что школа будет".

По окончании допроса одного свидетеля суд продолжил зачитывать и исследовать письменные доказательства по делу Кулаева. Кроме полковника Гаглоева, на заседание также в качестве свидетелей должны были явиться Руслан Аушев, Николай Патрушев, Михаил Гуцириев. Их показаний потерпевшие ждут на ближайших заседаниях суда по делу участника захвата школы в Беслане.