Анна Политковская: "У нас реванш уже состоялся"

Некогда яркая плеяда перестроечно-демократической российской журналистики в последние несколько лет сильно поредела. Кто-то повзрослел, остепенился, рационально полюбил власть и переквалифицировался в агитаторов-пропагандистов, кто-то устал и вообще отошел от этой неспокойной профессии, кто-то удачно продает свои порядком уже пожухлые таланты в ближнем СНГовском зарубежье. Лишь очень немногие не изменили начальной парадигме честной, искренней журналистики. Наиболее яркая фигура из них - обозреватель оппозиционного издания "Новая газета" Анна Политковская.

Вот уже более пяти лет, с начала второй чеченской кампании, Анна отслеживает ситуацию в Чечне. Ее чеченские хроники - самое правдивое свидетельство страшной войны: о взаимном беспределе федеральных войск и бандформирований, о коррупции в Минобороны России и командовании Объединенных группировок федеральных войск в Чечне, о бедствиях мирного чеченского населения.

Анна - не просто журналист. Работа в Чечне вовлекла ее в правозащитную деятельность: она организовывала вывоз из-под бомбежек 89 жителей грозненского дома престарелых, инициировала благотворительную акцию "Грозный. Дом престарелых", на которой было собрано 5,5 тонн груза и около 5000 долларов. Она постоянно помогает матерям погибших солдат добиваться правды в судах.

Анна - автор книг "Путешествие в ад. Чеченский дневник" и "Вторая чеченская".

1 сентября, во время теракта в Беслане, Анна пыталась попасть на место событий. Но - безуспешно. Все рейсы в южном направлении, на которые она пыталась взять билет, немедленно отменялись. Чудом ей удалось попасть лишь на рейс до Ростова-на-Дону, но до Беслана Анна не долетела - выпив на борту чаю, предложенного стюардессой, Анна потеряла сознание. И в Ростове ее с самолета с тяжелейшем отравлением сразу отправили в реанимацию.

К счастью, Анна выздоровела. 7 октября она приезжала в Киев на презентацию украинского перевода ее книжки "Вторая чеченская". У Анны нашлось время и для того, чтобы приехать в редакцию "Телекритики".

- Приятно видеть вас в добром здравии. Рискнем предложить вам - кофе, чай?

- Спасибо. С удовольствием выпью чай.

- Кстати о чае - будете ли вы выяснять, что же все-таки с вами случилось в самолете по пути в Ростов-на-Дону?

- Конечно, буду, обязательно. Хотя, боюсь, все это бесполезно. Ведь у нас как кого отравят, так это становится его проблемой. Доказательства миру, что его отравили, он должен добывать сам. В нашей газете похожая трагедия случилась год назад - от отравления погиб Юрий Щекочихин. То, что это отравление, было очевидно, настолько атипичной и страшной была картина протекания его болезни и смерти. С него буквально сошла вся кожа.

Но оказалось, что установить факт отравления очень сложно, если не невозможно. Куда мы только ни обращались, никто никакого расследования не предпринимал. И это несмотря на то, что Юра был депутатом Госдумы, заместителем председателя Комитета по безопасности Госдумы, и за ним вроде как гораздо более внушительные силы стояли, чем за обычным журналистом. Что уж тогда говорить обо мне...

Так что я особых надежд не питаю. Тем более что в ходе нашего собственного газетного расследования (другого просто невозможно было добиться) мы много собрали информации о 13-ой лаборатории бывшего КГБ, теперь ФСБ, которая после большого перерыва в путинские времена опять возобновила свою работу. Это та самая лаборатория, которая производит яды. Яды неуловимые - они буквально за пару часов разлагаются до полного исчезновения следов.

- Горячая тема... У нас в Украине она коснулась уже...

- ...высшей политики. Я знаю. К сожалению, реакция ваших властей абсолютно идентична нашей - пусть Ющенко сам доказывает, что его отравили. Но повторяю, учитывая все, что я сказала выше, даже если он отравлен, доказать это будет практически невозможно.

- Выходит, можно сказать, что спецслужбы вскоре будут определять будущее?

- Что касается России, то они уже сегодня определяют ее будущее. Это реальность. У нас уже реванш случился.

- И что общество - принимает это как данность? Или еще не понимает, что происходит?

- Общество, конечно, уже понимает очень многое. Хотя обо всем обществе невозможно сказать. Россия ведь огромная страна. Но мне кажется, лето-2004 очень сильно изменило отношение общества к власти. Падение двух самолетов 24 августа, теракт на станции метро "Рижская" в Москве, Беслан... Люди ведь не такие безмозглые, как могут показаться. Они могут не разбираться и не сочувствовать Ходорковскому, потому что это все-таки олигарх, очень богатый человек, и все подозревают, что не так все просто было в период первичного сколачивания капитала... А кое-кто и просто знает об этом.

Но тут взрывы... Колоссальные жертвы. Спецслужбы все лето уверяли, что они держат ситуацию под контролем, в Чечне же вообще особая ситуация - во главе ее люди, посаженные Путиным. И еще немного, еще чуть-чуть - ну, буквально одна секунда... и ни одного террориста не останется.

И - наступает август.

К сожалению, в генетической памяти народа не зафиксировалось, как показало наше время, что выходец из КГБ - это очень плохо. У народа это обстоятельство идиосинкразии не вызывает. Люди это все-таки принимают. Но что они точно не принимают, так это обстоятельство - выходец из КГБ, который не может держать ситуацию под контролем. Что ж это за спецслужбы, которые ничего не могут сделать, только молотят языком?

- Т.е., настроение в обществе такое: репрессии против других - это нормально. А вот то, что меня не могут защитить? - это плохо?

- Увы, да. Многие думают: то, что там против кого-то, - наверное, так и надо, и пусть. Но вот только, пожалуйста, докажите, что вы можете положить конец терактам. Мне кажется, именно это настроение сейчас имеет место в обществе.

- Как вы считаете, Россия участвует в наших выборах в теневом, спецоперационном режиме?

- Я убеждена, что теневая политика вообще стала сутью российской политики. И если она внутри страны такая, то, безусловно, такая она и вне. Моя последняя командировка перед Бесланом была в Грузию. Проблема Абхазии и Южной Осетии - это, соответственно, те точки, черные дыры, через которые можно осуществлять теневую политику. Она и осуществляется. И не только в Грузии.

Безусловно, Кремль мыслит ровно так, как привык в предыдущие годы, в полном соответствии со своей профессиональной подготовкой - вне реалий современности (того, что Европа - большой дом, что европейское государство не может так жить). Кремлем постоянно делается ставка на то, чтобы путем провокаций проползти туда, где нам надо быть.

Я согласна, что стратегический интерес состоит в том, чтобы всюду иметь своих людей, максимально проводить свою политику, удерживаться в регионе, что называется... Это понятно - геополитические интересы... И политика в Грузии, в том числе, такая должна быть. Но почему все методом провокаций, унижений, каких-то теневых операций сродни операциям по уничтожению Димитрова? Все эти уколы зонтиком... Из плохих детективов советской эпохи.

- А что есть цель? Ренессанс империи - либеральной, какой бы то ни было?

- Конечно, можно мнить, что будет воссоздана какая-то там империя. Но мне кажется, это уже просто не может получиться. И мыслить о воссоздании империи в сегодняшнем европейском мире, цивилизации может только очень недалекий человек. Отношения должны быть ясными и дружескими. Это ясно. И только так возможно проводить свою линию. Других отношений быть просто не может.

Разговаривала Лариса Руденко

Опубликовано 19 ноября 2004 года