RSSПолитическая география Южного Кавказа

Что произошло и что не произошло на саммите Франкофонии

12:02, 16 октября 2018

В Армении 7-12 октября прошел саммит Франкофонии вместе со смежными мероприятиями. Некоторыми журналистами это было объявлено крупнейшим международным мероприятием в истории Армении, что премьер Никол Пашинян более корректно называл «крупнейшим международным мероприятием в истории третьей республики».

Для понимания места этого саммита в истории Армении нужно анализировать его последствия. Я, разумеется, могу ошибаться, но судя по всему, никаких последствий не будет. А вот в 1071 году на территории Армении произошла битва при Маназкерте, где участвовали представители десятков народов с каждой из сторон (армяне также были и на стороне византийцев, и на стороне турок), последствия которой до сих пор сказываются в виде наличия на западных границах Армении Турции и вообще всего, что связано с историей Турецкой, Византийской империей, а также ислама на западе и православия на востоке. Это просто пример того, как надо внимательнее относиться к классификациям событий как крупнейших или не имеющих аналогов в истории, что очень любит, к примеру, такой деятель как Дональд Трамп, у которого все в истории впервые. В 66-65 гг. до н. э. в Армению одновременно вторглись войска Рима и Парфии, и ряд сражений в итоге определил судьбу всего Ближнего Востока на несколько сотен лет. Битв было немало, но исторически в Армении, естественно, также проводились политические и церковные саммиты, на которых просто не могло быть 80+ государств, поскольку столько в мире тогда не было. Но главное, что имевшая реальное значение в мире Армения тогда могла принимать мероприятия, на которых действительно что-то решалось.

Современная же третья республика в этом смысле слаба, даже саммиты ОДКБ и ЕАЭС, а также СНГ, организаций, где число членов невелико, на ее территории почти никогда не проводятся. В связи с тем, что генсек ОДКБ от Армении на данный момент является исполняющим обязанности, саммит ОДКБ также в Армении не пройдет. Все сказанное выше, не стоит воспринимать как укол каким-либо политикам – ни прошлые власти, которые согласовали этот саммит, ни нынешние, которые его провели, не виноваты в слабом понимании исторических процессов, которым часто грешат журналисты, обыватели и некоторые эксперты.

Возвращаясь к современности. Первая часть саммита состояла из культурной программы, в том числе выставок, палаток стран, концертов, причем сколько-либо интересные палатки были только у Армении, Франции и Ливана. Вся культурная часть саммита прошла под знаком Азнавура, который умер незадолго перед саммитом. Вторая часть саммита включала в себя прибытие всех лидеров в Армению, когда лидеры от 25 до 30 стран прибыли в Армению, а всего в страну прибыло более 80 делегаций. Больше всего запомнился визит Джастина Трюдо, который включал в себя очень расширенную символическую часть, в том числе поездку в Эчмиадзин.

Поездка Трюдо в Эчмиадзин, судя по всему, имела для него символическое значение: в своей речи он говорил о том, что рад быть здесь 30 лет спустя. Но она имела и более практическое значение для Первопрестольного Эчмиадзина, который оказался в информационной блокаде после агрессивных нападок маргинальных элементов, желавших сместить Католикоса в мае-июне нынешнего года. Это, разумеется, не единственный эпизод политической «релегитимации» Католикоса Гарегина второго, но важный. Гарегин второй присутствовал на нескольких крупных государственных мероприятиях, а также во Франции на похоронах Азнавура. Однако с большим перерывом в Эчмиадзин прибыл глава крупного государства и это имело большое значение для стабилизации ситуации вокруг церкви.

Фото распространено пресс-службой Эчмиадзина

Другая часть визита Трюдо выглядела скорее забавным курьезом – это носки в цвет армянского флага, подаренные ему армянской компанией легкой промышленности. Трюдо известен своим пристрастием к носкам и поэтому Пашинян решил использовать это для создания психологической зацепки и привязать Трюдо к Армении. Но все это в пространстве символов, также, как и танец с Макроном, после которого Кадыров решил потроллить участников и пригласил их на танцевальное мероприятие в Грозный.

Разумеется, в Армении были и другие лидеры, в том числе Макрон, который встречался с Пашиняном уже несчетное число раз, но визиты других глав государств не запомнились, поскольку в них не было двустороннего элемента.

После всех известных событий, обычно анализируют происшедшее. Перечисление событий и их простой анализ могут быть интересными, но можно посмотреть на все и с другой стороны. В конце 2017 года я сделал пост о том, что не произошло в 2017 году, в частности, не было Карабахской войны, не было дефолта, девальвации и др. Можно поговорить и о том, что не случилось на саммите Франкофонии.

Во-первых, саммит не запомнился своей содержательной частью. Визуальной стороной, танцами, селфи – да. Но ни о чем важном и новом там не говорили. В общем-то, эта ассоциация и не для того существует, чтобы такое там происходило. И тем не менее, от крупнейшего международного мероприятия Третьей республики как-то ожидаешь большего. Я сам, честно говоря, несколько волновался в начале октября, что из-за внутриполитической нестабильности, Армения может потерять проведение саммита. Однако сегодня понятно, что если бы даже саммит не прошел, ничего бы не произошло.

Во-вторых, на саммите для Армении практически не было никакого экономического компонента. В рамках саммита прошел экономический форум с участием бизнеса, но ни о каких проектах объявлено не было (потому что такие проекты обычно готовятся сильно заранее, а в этом направлении ничего не было сделано). Более того, учитывая недовольство французской стороной тем, что происходит с ее инвесторами (сначала Оранж, потом Карфур, а теперь и Веолия), мы вряд ли должны ожидать новых инвестиций из Франции.

В-третьих, ничего не говорилось о Карабахском конфликте. Критики Пашиняна обвиняют его в этом. Это настолько очевидно, что легко присоединиться к хору, но я не буду спешить с этим. Мы видим опыт Алиева, который даже в обсуждение пожаров и экологии впихивает Карабахский конфликт – и нельзя сказать, что чего-то этой своей политикой добился. Кроме того, Пашинян пришел, чтобы изменить парадигму. Прошлая парадигма работала, но с издержками, был широкий запрос на ее изменение. На данный момент как минимум мы увидим попытку это изменить.

Армения в прошлом выступала перед миром как страна-участник Карабахского конфликта. Имея сравнительно сильную армию и будучи ключом к одной из серьезных региональных проблем, Армения рассматривалась миром именно в этом ключе – и стратегически это восприятие не изменится. Однако имидж troublemaker-а не был приятен ни самим гражданам, ни, по большому счету, элитам. Новое руководство, которому еще предстоит в ближайшие годы оформиться в элиту, хочет выдвинуть другое видение Армении миру, как современной демократической страны не «вопреки КК», не «наряду с КК», а просто вне увязки с ним. Это эксперимент – и эксперимент только начатый. У него очевидно есть положительные стороны – в отличие от Алиева, Пашинян не хочет привлекать внерегиональные силы к участию в конфликте, что снижает риски непредсказуемого вовлечения международных сил. Кроме того, в страну, воспринимающуюся как «там стреляют», разумеется, никто по серьезному вкладывать не будет, да и приезжать никто не будет. Так что в некотором роде изменения в подходе напрашиваются.

Есть и отрицательные последствия – если Армения — это источник проблем – это понятно, и понятно, что с ней надо иметь дело – и также понятно в каких рамках. А если Армения не является даже источником проблем – не значит ли это, что о ней можно хорошенько забыть? Ведь помнить о болящем зубе гораздо легче, чем о больном.