Ветер с Апшерона

Другая сторона "Огромного неба"

В передаче телеканала "Время" Эдита Пьеха с чудесным польским акцентом рассказывала об истории создания советской патриотической песни "Огромное небо" (О.Фельцман-Р.Рождественский). Не знал, оказывается для меня, в 1966 году два советских летчика испытывали новый (или экспериментальный) боевой самолет в небе Западного Берлина. Самолет оказался недоведенным до ума и стал падать. Летчики, чтобы не привести к массовой гибели капиталистических берлинцев, не покинули недоделанный аппарат и довели его до водоема. Погибли, совершили геройский поступок, а немцы "подумали - ученья идут...".

Героизм летчиков, без сомнения, и такая же несомненная гнусность советской власти и командования, пославших самолет проверяться над населенным городом. Даже не столь важно, что это Западный, не Восточный Берлин. Не важно, хоть бы и над Воронежом, откуда родом один из двух пилотов. Зачем, по какой такой социалистической морали самолеты проверялись над городами?

О героизме тех летчиков написана песня,  рапорты, ордена и влажные глаза. И ни слова о мерзких нравах ЦК КПСС и прочих советских аббревиатур. Тут же вспоминается полет росссийского бомбардировщика в небе Турции, без разрешения, с ожидаемым уничтожением опасного самолета. Турки действительно заботятся о безопасности своих граждан, несмотря на внешнеполитические вызовы. Кажется, Путин это понял, судя по его словам на недавней встрече с журналистами

Об этом, товарищ, не вспомнить нельзя, 
В одной эскадрилье служили друзья, 
И было на службе и в сердце у них 
Огромное небо, огромное небо, 
Огромное небо одно на двоих. 

Летали, дружили в небесной дали, 
Рукою до звёзд дотянуться могли, 
Беда подступила, как слёзы к глазам, 
Однажды в полёте, однажды в полёте, 
Однажды в полёте мотор отказал.
 
И надо бы прыгать, не вышел полёт, 
Но рухнет на город пустой самолёт, 
Пройдёт, не оставив живого следа, 
И тысячи жизней, и тысячи жизней, 
И тысячи жизней прервутся тогда.
 
Мелькают кварталы и прыгать нельзя, 
Дотянем до леса - решили друзья, 
Подальше от города смерть унесём, 
Пускай мы погибнем, пускай мы погибнем, 
Пускай мы погибнем, но город спасём.
 
Стрела самолёта рванулась с небес, 
И вздрогнул от взрыва берёзовый лес... 
Не скоро поляны травой зарастут, 
А город подумал, а город подумал, 
А город подумал - ученья идут. 

В могиле лежат посреди тишины 
Отличные парни отличной страны, 
Светло и торжественно смотрит на них 
Огромное небо, огромное небо, 
Огромное небо одно на двоих.