Ветер с Апшерона
На ловца и зверь... А вот и Жирик!
Сегодня - Международный день туризма. Объявили, что в музеи пускают бесплатно, и я ринулся на все бакинские музеи разом.
Обошел только два, а вечером в трех разных местах Баку играли джаз, и я решил пристроиться под Девичьей Башней, покайфовать от джаз-рока настоянного на азербайджанских национальных мотивах. Перепевы из Вагифа Мустафазаде, сочетание джазовых инструментов с древними восточными таром и удом унесли меня вдаль, да и как не унестить, сидя у подножия Девичьей башни, и под такую музыку, обвеваемый прохладным ветером Каспия, наполнившим воздух морским ароматом.
Кайфую, дергаю ногой, кругом такие же благодарные искусству дергаются, и тут небольшая двигаюшаяся к нам толпа - охранники и видеокамеры: ба, да это же Жириновский - герой моего романа, гуляет по городу в сопровождении местных хозяев! Не улетел еще из Баку. Я встал щелкать смартфоном, как он машет руками, как поднял на руки годовалого ребенка, спросил как зовут. Родители ответили, а он им: "Наил! Не надо, назвали бы Степой...".
Жирик предлагает назвать азербайджанского ребенка Степкой
Кругом смеются, как же, дедушка шутливый какой.
Поснимал его и сел на камень, продолжаю слушать джаз. Рядом сидят два тинейджера, где-то в восьмом классе учатся. Спрашивают - дядя, кто это?
- Жириновский.
- А кто такой Жириновский?
Мне совсем не хотелось отвлекаться от музыки и объяснять что такое либерально-демократическая... Буквально отмахнулся от них рукой. А потом решив, что хорошо они лягут в мой репортаж, щелкнул их для фотографии.
Мальчикам не понравилось, спрашивают, почему я их фотографировал. Говорю - буду писать статью, покажу вас как молодых людей не знающих Жириновского. Им опять не нравится, просят это не делать. Не хотят попасть на страницы прессы как люди, не знающие Жириновского. Я опять буквально отмахнулся.
Ребята молча встали и ушли. Через минуту один подходит, показывает на стоящих поодаль полицейских, зовет к ним. Я послал его подальше, так как с каких это пор дети меня вызывать стали? Еще через минуту подходит сержант, приглашает подойти к постовым. Делать нечего, подхожу. Выясняется, что гавнистые мальчики пожаловались полицейским на дядю в черной кожанке, который их сфотографировал и обещал опозорить в прессе, как не знающих Жириновского. Гавнюки и полицейские настаивают на том, что я должен стереть ту фотографию. Полицейские говорят вежливо, мальчик (второго не видно) хамит.
Я накричал на молодого хама, сказав, что если я говорю с представителем государства, другим встревать нечего. Мое удостоверение уже у полицейского, они поняли, что я не педофил и не киднеппер.
Нервно спрашиваю: на каком основании портят мой отдых и требуют стирать фотку из смартфона? Требую оформить все законным образом. Сержант согласен и предлагает пройти в отделение. Я тут-же догадываюсь, что предложил дурную идею, так как в отделении у них разговор со мной может быть в иной тональности. Но и сержант, спасибо ему, не настроен переводить дело на официальный лад, просит только стереть фотку, чтобы отделаться от юного жалобщика. Спрашиваю о законности такого требования, вспоминаю закон "О прессе". Обсуждаем перебивая друг-друга, и тут сержант заводит речь о возрасте сутяжника - ему 15 лет, то есть несовершеннолетний, а без согласия родителя фотографировать ребенка нельзя. Понимаю, что вышли на логическую тропинку. Действительно, полиция не может не реагировать на любую угрозу безопасности ребенка, это правильно, да и согласия родителей у меня, само-собой, нет. Я удовлетворенно соглашаюсь. Хорошо, когда требования законны и не чувствуешь себя ущемленным. Нахожу ту злополучную кнопку, гавнючонок сам нажимает на экран и его мерзкое изображение растворяется. Жмем с сержантом друг-другу руки, оба улыбаемся. Видать, и полиции вся эта нервная история ни к чему.
Возвращаюсь на камень, к подножью старинной башни, слушаю музыку, остывая от нервного напряжения. Думаю, рассуждаю сам с собой. Гавнюк-гавнюком, а права свои знает, и это хорошо. О Жириновском представления не имеет, даже не слышал такой фамилии, но добиться своего, не повышая голоса и без драки умеет. Вишь - нашел полицию, пожаловался... Это я про прыща так рассуждаю. Какое юное поколение - знают то, что им нужно. А то что не нужно - не знают. То же мне, конандойли нашлись.
Успокаиваюсь, убеждая себя в правоте требования тинейджера и вдруг опять двигаюшаяся ко мне толпа, над головами видеокамеры. Жирик возвращается с небольшой прогулки.
Подумал - подойду, задам вопросы, не каждый же день такой фрукт передо мной шныряет. А с ним уже наш гражданин спорит, пальцем ему в грудь тычет. Глава ЛДПР соглашается. В итоге жмут друг-другу руки, у них возраст примерно одинаковый, и довольные расходятся
Познакомился с тем бакинцем. Оказался бывший инженер-строитель Фаик Гасанов, 1946 г.р.. Гулял по Крепости с другом, и случайно вышел на Жириновского. Друг Вольфыча остановил движением руки, а собеседник спросил, почему Жирик выступая в России сказал что такой нации - азербайджанцы, - не существует?. И тут же доходчиво объяснил, ссылаясь на каждый слог этого этнонима, что Жирик не прав и десять раз не прав. Это мне бакинец потом объяснял.
Сфотографировал друзей, остановивших Жириновского и быстрым шагом пошел домой, в гору.
Они его остановили. Ф.Гасанов справа
Иду и размышляю: это надо же какой Жирик нехороший человек - прилетел в Баку, а я из-за него чуть в каталажку не угодил. А мальчик конечно мерзский, но молодец, добился своих прав законным способом, без единого крика. Вырастет, останется гавнюком, но взятки, может, брать не будет...