RSSЕреванец

Об "одиссее" тарифа на газ

14:06, 04 декабря 2013

Итак, по итогам визита Путина Россия спустила цену на газ, но для нас, потребителей, она осталась прежней.  

А что было до этого? Определенное время мы получали газ по 180 долларов за 1000 кбм. Потом прошла информация о том, что, согласно отчетам Госкомитета по доходам, стоимость российского газа на границе составляет 220 долларов. Однако правительство утверждало, что цена не изменилась. Тогда как понять отчеты ГКД? Об этом умалчивалось. 

Сразу после президентских выборов Серж Саргсян заявил СМИ, что заявления о подорожании газа - клевета. Вместе с тем, уже в июне в Госкомиссию по урегулированию услуг от Армросгазпрома поступило заявление о необходимости повышения цен на газ для потребителей, поскольку цена на границе возросла до 240 долларов. Сразу после этого премьер заявил, что правительство субсидирует 30% пограничной цены. При этом правительство не смогло объяснить, с каких пор повысилась пограничная цена, если всего лишь в марте Серж это опроверг. 

А в итоге оказалось, что мы еще с 2011 года задолжали Газпрому не много-не мало - 300 млн долларов. Получается, что нам самым бессовестным образом врали. Врали, чтоб перед выборами мы не знали о том, что газ подорожал. Ведь что получилось? Газ подорожал, а населению его продавали по прежней цене. Вот и скопился долг. А теперь, чтоб с долгами расплатиться, за 155 млн долларов продали последние 20% акций Армросгазпрома, которые принадлежали правительству, т.е. армянскому обществу. А цена для населения, которая с 1 июля повысилась, теперь, несмотря на понижение пограничной цены, не изменится. Видимо, чтобы покрыть остальной долг. 

Более того, продав последние акции Газпрому, Армения лишила себя возможности заключать какие-либо договора в этой сфере. К примеру, посол Ирана в Армени заявил вчера, что Иран готов поставлять нам газ по низкой цене, однако правительство не согласилось. Министр энергетики заявил, что иранский газ дороже российского. Кстати, тот же министр ранее заявлял, что газ не подорожал, затем "никак не мог вспомнить", когда же это произошло. Так что грош цена его словам.