Ереванец

Азербайджанский журналист об отношении к армянам

Прочитав этот материал, я вспомнил, как несколько лет назад в Москве, в общежитии МГУ, в одной комнате жили мой сын и азербайджанский юноша. Когда их поселили вместе, я, честно говоря, обеспокоился. Но прожили они там вместе три года. Прошло уже почти 5 лет. Они до сих пор перезваниваются, поздравляют с праздниками, скучают друг по другу. У моего сына самые лучшие воспоминания от общения с ним. У Игбала - тоже.

Мое собеседование для получения стипендии в Кавказской школе журналистики и медиа-менеджмента в Грузии проходило хорошо, пока профессор Тинатин Цомаия спросила, не против ли я учиться вместе с армянкой.

«Это армянка из Нагорного Карабаха», - добавила она.

Я знала, что отказ может стоить мне стипендии, но я не смогла сдержать себя.

«У вас есть армянская студентка из Нагорного Карабаха?, - спросила я. - Не ждите от меня толерантности. Это азербайджанская земля. В вашей школе должны учиться азербайджанцы».

Я выросла на севере Азербайджана в аварской общине, поэтому моя семья не испытала травму, вызванную Карабахской войной.  Мы не были свидетелями переселения беженцев, которые лишились своих домов и близких людей. Мы никогда не слышали стрельбы и не видели убитых людей.

Несмотря на это у меня, как и у  многих молодых людей в Азербайджане, ненависть к армянам сформировалась под воздействием СМИ и учителей.

К счастью, я все же получила стипендию. В первый день в школе журналистики все студенты сидели в тбилисском кафе и знакомились друг с другом. Мы назвали только свои имена, без фамилий, поэтому не знали кто какой национальности.

Я сидела рядом с девушкой с карими глазами, которая все время улыбалась. Очарованная ее дружелюбностью я приняла ее за грузинку и разговорилась с ней. Только в классе я узнала, что это была армянская студентка из Нагорного Карабаха - Лилит Асрян.

Я не смогла долго держаться. Ее позитивная энергия заставляла меня улыбаться в ответ, когда мы работали в проектах группами, и вскоре я пересмотрела свои взгляды. Она была прекрасным человеком, а не просто какой-то армянкой.

В конце концов, Лилит стала моей лучшей подругой по колледжу. Мы никогда не обсуждали Нагорный Карабах, понимая, что это ни к чему  нас не приведет. Но наряду с другими армянскими студентами, которые учились на нашем курсе, она искоренила все мои предупреждения относительно их нации.

Когда я вернулась в Азербайджан, мои друзья и коллеги часто критиковали меня за толерантное отношение к армянам.

Я  вновь столкнулась с этим вопросом, когда собирала материал для совместной статьи Уроки истории в Армении и Азербайджане.

Когда я спросила азербайджанского школьника: «Нормально ли то, что в учебниках армян называют фашистами и бандитами?» его учительница на меня рассердилась. Она обвинила меня в том, что я задаю «неправильные» вопросы «промываю мозги» ее ученикам. Для нее это были правильные слова для характеристики армян, и ее невозможно было разубедить.

Когда я спросила автора одного из учебников по истории, который мы обсуждали, Тофика Велиева обязательно ли было называть армян «фашистами», он обвинил меня в действиях, противоречащих интересам Азербайджана. Он сказал, что я на стороне армян и что я должна изменить свои взгляды.

Во время интервью я задавала максимальное возможное количество вопросов. Это вызвало недоверие у дедушки одной из школьниц Гюльджаннет Хусеинли, с которой я разговаривала, и он спросил меня, знаю ли я что-нибудь о Карабахской войне.

«Я не думаю, что ты знаешь достаточно для того, чтобы писать об этом», - сказал он. «Ты задаешь такие провокационные вопросы. Естественно, что молодежь будет их [армян] ненавидеть. Так и должно быть».

Он знал, что я с севера Азербайджана, из того района где в основном живут национальные меньшинства. Он сказал мне, что из-за своей этнической принадлежности я могу написать необъективную статью.

Черты моего лица создавали мне проблемы. Из-за того, что я не выгляжу как типичная азербайджанка, люди спрашивали о моей этнической принадлежности. Когда я говорила им, что я аварка это их настораживало.

«Это неправильно, что аварка пишет о таких вопросах, как Нагорный Карабах. Для того чтобы понять, что мы на самом деле чувствуем надо быть этнической азербайджанкой», - сказал один человек, к тому я обратилась.

Завотделом учебных пособий и публикаций министерства образования Фаик Шахбазлы, был очень дружелюбен во время интервью, но потом замолчал и спросил, была ли я рождена в смешанном браке.

Опасаясь, что он скажет то же самое, что и другие интервьюеры я ответила: «Нет. Мои родители азербайджанцы», - первый раз в жизни, соврав о своей этнической принадлежности.

Тем не менее, я обратила внимание, что некоторые люди приветствуют идею того, как в азербайджанских и армянских учебниках описана вторая сторона. В основном это азербайджанцы среднего возраста, у которых, до конфликта, были друзья армяне.

Шахла Султанова, (IWPR, Великобритания) независимый журналист в Азербайджане.