Северный Кавказ сквозь столетия. Наима Нефляшева
"Как город, который оставили? Славно горит или так себе?" Быть ли проекту "Был такой город" на всем Кавказе?
.
История любого города пишется по-разному - через официальные сводки, сдержанные официальные музейные экспозиции, через историю судеб знатных людей города - тех, кто обычно важно сидит в президиумах и чьи портреты красуются на стендах возле мэрий под названием "ими гордится город". А может писаться и по-другому - через устные истории, которые хранит память горожан, через историю соседских посиделок и дворовых концертов, через старые фото и бабушкины шали, бережно хранимые на антресолях. Обе истории по-своему интересны, и обе имеют право на существование. Только потом оказывается жаль, что та самая вкусная и искренняя история - история твоей школы, твоих соседей, районных Робин Гудов, красавиц и хулиганов, автоматов с газированной водой, киосков с фруктовым мороженым и продмагов, где когда-то продавали березовый сок - канет в лету, когда уйдут те, кто помнит все эти городские фишки.
Ровно 6 лет назад журналисты из Махачкалы Светлана Анохина и Полина Санаева задумали проект «Город сквозь личную память». И за 6 с лишним лет проект сломал все мыслимые и немыслимые границы - национальные, социальные, статусные, возрастные, государственные. Сначала была рубрика «Был такой город» в местной газете - люди делились очень личными воспоминаниями и доставали из семейных архивов самые сокровенные фото. Авторы проекта сделали свыше двухсот интервью с самыми разными людьми, которых объединяет только одно - точка на карте мира под названием город Махачкала. Не так давно по итогам проекта вышла книга, беспрецедентное в истории книжного дела на Северном Кавказе издание. Книга -альбом "Был такой город. Махачкала" уже не только стала бестселлером, но и получила резонанс, породив аналогичные проекты в Дербенте, Буйнакске, Нальчике, Самаре, Львове и Ташкенте.
Выпуской класс 1948-1949 гг. Махачкала.
Из моих бесед и переписки со Светланой Анохиной, одним из авторов проекта:
"Когда пишешь интервью, столько всего остается «за кадром». Известные люди, значительные события, городские легенды, которым не всегда находилось место на страницах газет – все это невозможно было просто забыть. Ведь самое интересное редко попадает в учебники истории. Где, в каком учебнике вы прочитаете о том, сколько стоило молоко в конце пятидесятых, где добывали уголь, чтобы отопить жилье еще в шестидесятые, как создавался подпольный молодежный театр или полулегальный клуб музыкантов, какие страшилки бродили по городу на излете застоя и каким чудом занесло в Махачкалу 80-х британскую рок-звезду Яна Гиллана?
Когда книга вышла, стало ясно, что проект нуждается в продолжении. Еще до выхода в свет книги мы стали писать, куда только можно, чтобы такие же проекты начались и в других городах. Искали коллег-журналистов, понимающих главредов местных СМИ и просто увлеченных людей, которым можно было бы предложить (совершенно безвозмездно, разумеется) и идею, и наработки, и, в конце концов, логотип, который делался универсальным, подходящим для любого города.
Интерес людей к данному проекту огромен. Группа в Фейсбуке под названием «Был такой город» все время пополняется новыми историями, фотографиями, мелкими семейными «сокровищами». За год в группу вступили более тысячи человек, и это не просто «читатели» группы – каждый день приносит новую историю. Историю, в которой принадлежащие к разным поколениям махачкалинцы рассказывали о том, как менялся их родной город на протяжении более чем пятидесяти лет - рассказывали сквозь призму своей собственной жизни. Проект стал народным в самом прямом и честном смысле этого слова, ведь вписать себя и историю своей семьи в историю Города может каждый, вне зависимости от социального положения, званий и регалий. Тут все на равных – от академика до карманника, от Народных артистов до скромного бухгалтера. Главное условие проекта – наличие творчески мыслящих, энергичных журналистов и их помощников, которым авторы предлагают свою всемерную поддержку. Это уже подтверждается на практике".
"Все самое главное в жизни делается из-за любви. Ну, или из-за недостатка этой любви. Я так думаю. Когда мы были еще школьниками, мои одноклассники на лето уезжали к себе в «селуху». Там был их настоящий дом, кладбища, где упокоились их прадеды и прапрапрадеды, стены старой сакли с отпечатком маленькой руки – папа приложил, когда был еще ребенком, еще сад, про который известно доподлинно – кто и когда какое дерево посадил. И вот они уезжали, а я оставалась. Мне уезжать было некуда, я родилась в Махачкале, как моя мама, ее папа, папа маминого папы и даже его дедушка. Мой Дом был здесь.
Но он был не совсем правильным, этот дом. В том смысле, что родового дома с его стенами, полом, потолком, очагом, чердаком и всем, что к этому понятию прилагается, у меня не было. Один, принадлежавший прадеду, стоял там, где сейчас гостиница Ленинград и был снесен вместе с остальными такими же. Другой, где жили дедушка и бабушка, и который я смутно помню – яркие цветы, черный тутовник у крыльца, какие-то пахучие кусты вдоль выметенной дорожки, белые занавески плещутся в раскрытых окнах – был давно продан и на эти деньги куплена трехкомнатная квартира. А она, как ни крути, немножко не то. Ведь не было главного, не было связи с людьми, которые тут жили прежде. Вот оттуда возможно все и началось, и книга «Был такой Город», и новое осознание Махачкалы".
Магомет-Мирза и Ахмад-Наби Хизроевы, г. Темир-Хан-Шура
"Я столько написала за последние 6 лет об этом городе, что он врос в меня и заколыхался внутри, как странная причудливая водоросль. Мне иногда кажется, я знаю и понимаю его, как никто. Я вижу его характер. Он же совсем молодой еще, что там по меркам городов какие-то полторы сотни лет! Он похож на подростка. Грубого, неопрятного, с развинченными движениями рук и ног, с быковатыми повадками, но агрессивного, ищущего себе приключений на одно место подростка, который вдруг (это очень махачкалинское слово, тут все важное, кроме тумана, происходит именно «вдруг», «нежданчиком») становится открытым, искренним".
"Долгих 6 лет я ходила к разным людям и записывала их воспоминания о городе. О соседях, что порой были роднее настоящих родственников, о друзьях и врагах, о поэтах и городских сумасшедших, о виртуозных карманниках и художниках. Расспрашивала, перелистывала старые альбомы, рассматривала семейные фотографии, с которых на меня смотрели удивительные лица. И в какой-то момент тот реальный город, который я вижу из окна маршрутки, который уже и не очень-то узнаю, стал наполняться тенями людей, живших тут раньше, за 10, а то и за 100 лет до моего рождения".
"Перестук каблучков городских модниц, рожок старьевщика, тяжелая поступь вокзальных амбалов несущих на широченных своих спинах комоды, шифоньеры и даже целое пианино, суматошный гомон базара, раскинувшегося там, где сейчас Дом Правительства. Все это прорывалось сквозь реальность и казалось даже более настоящим, чем проходящие мимо люди и обрывки их разговоров"
"Они мерещатся мне, эти люди, что делать, как быть? Я бы каждому из этих людей поставила маленький памятник, потому что они наполняли мой город смехом, красотой, характером и смыслом. Будь я мэром, я бы вообще понаставила разные скульптуры по всему городу".
И последнее - это почти что послание Светланы своему любимому городу, Махачкале: «У нас на загорелых шеях ожерелья из мелких прозрачных ракушек, где чередуются «ключики» и «замочки», на коже – соль, в исцарапанных руках ветки со спелыми ягодами терна и красного боярышника. У нас в волосах запутался ветер, что здесь дует всегда и всегда в лицо. Наши голоса сорваны от крика, и нам трудно даются слова нежности. Мы ложимся спать, строго определяя себя в пространстве, чтоб головой непременно к горе, а ногами обязательно к морю. Будто готовимся вскочить и бежать туда, где простор, если разбудят посреди ночи всполохи и крики. И побежим, полуслепые, с миражами под сонным веком, ввинтимся твердой круглой пяткой в песок, бросимся в воду, нырнем. И после пары секунд удушья освоимся, развернем плавники и ласты, поплывем. С любопытством высунем из воды круглую тюленью голову – что там? Как Город, который оставили? Славно горит или так себе?»
Я обращаюсь ко всем главредам городских газет на Северном Кавказе - попробуйте у себя в издании завести рубрику "Был такой город", и вы почувствуете, что возвращаете вашим читателям что-то весомое и сокровенное, что задыхается под кипой официоза, что-то, что единственно способно удержать от распада то общее, что еще пару десятков лет назад казалось незыблемым, а теперь больно распадается на атомы. Я обращаюсь также к чиновникам, курирующим в наших городах культуру - обратите внимание и поддержите подобные проекты в своих городах и, поверьте, вы заслужите добрую память, а не останетесь бледной безликой тенью в памяти своих коллег и близких.
Сегодня, когда мы наблюдаем за бойней в Бирюлево и читаем отклики об этом на пространстве Сети, возможно, именно такие камерно звучащие, но очень масштабные по сути проекты - это и есть что-то сродни объединяющей идее, которую так безуспешно, а порой натужно ищут политтехнологи?