Владикавказ. Там, где тепло и сыро.
мой шёгрен (перепост)
перепост от Руслана Бекурова, о поездке в Финляндию к дому Шегрена, автора первой осетинской грамматики.
Кажется, в 2007 году у меня было навязчивое желание снять документальный фильм о Шёгрене. Не то, чтобы я очень большой его поклонник, но мне было крайне любопытно, с какого фига он увлекся осетинским языком. Кто не знает - Андреас Йохан Шёгрен (Andreas Johan Sjögren) - финско-российский языковед, историк, этнограф и путешественник, который в 1844 году опубликовал на русском и немецком языках «Осетинскую грамматику с кратким осетино-русским и русско-осетинским словарём». Это было первое научное исследование осетинского языка. Собственно, впервые о существовании нашего языка узнали именно из-за вот этой вот книжки. По большому счету, Шёгрен – создатель осетинской кириллической азбуки, которая с незначительными изменениями используется и сейчас…
Так вот, тогда мне было страшно интересно, что вот этот вот шведский финн, который большую часть своей жизни торчал в С. Петербурге, в 1835 году рванул в Осетию, чтобы изучать наш язык. Существует крайне любопытный материал под названием «Дневники Шёгрена», переведенный на русский язык и опубликованный в журнале «Дарьял». Офигительные зарисовки быта, языка и культуры осетин. Честно, без пафоса, с некой насмешкой, но одновременно и с нескрываемой симпатией к осетинам.
В С. Петербурге от одного языковеда я услышал смешную легенду о том, почему Шёгрен решил изучать осетинский язык. Его специализацией была финно-угорская группа языков. Во время своего пребывания в Венгрии, он обнаружил несколько поселений, говорящих на осетинском языке. Исходя из этого, он решил, что и осетинский язык входит в сферу его интересов. Позже, Шёгрен понял свою ошибку, но что-то, тем не менее, заставило его продолжить заниматься нашим языком – то ли из-за любви к нему, то ли из-за достаточно большой финансовой поддержки этого исследования. У меня есть еще одна версия – Андреас, как и любой среднестатистический финн, нехило пил. И, кажется, ему страшно нравилась арака. Так что, вполне вероятно, что… Хотя, мне иногда кажется, что офигительность данного напитка в наших местах чересчур преувеличенна. Но, наверное, не мне рассуждать об этом…
Короче, летом 2007 года я рванул в Финляднию, чтобы найти вот эту вот загадочную деревню под названием Ситиккаль, в которой родился Шёгрен. Это совсем недалеко от Лахти – финского городка с неоднозначным для осетинского уха названием. Любопытно то, что в Финляндии Шёгрен более известен как поэт и переводчик. Например, именно он перевел «Евгения Онегина» на финский язык…
Там, где должна была находиться эта чертова деревня, я ничего не увидел. Лес, поле для гольфа и пара кафешек. Однако, дом Шёгрена я, тем не менее, нашел. Точнее, не дом, а место, где этот дом находился. Собственно, об этом и фотки…
И еще. Фильм я так и не снял. Есть сценарий. Есть интервью с филологами, языковедами из Финляндии, России и Венгрии. Есть болтовня местных финнов о том, каким хорошим человеком был этот Андреас. Много чего есть. Но нет желания…
