Владикавказ. Там, где тепло и сыро.

картина хашем

хаш я ел один раз в жизни. и надеюсь, что больше не придется.

это было в Армении, кучу лет назад. я торчал там на журналистских курсах и порой там было очень скучно. не на курсах, а в Ереване. была зима 2004-го, холодно, мы снимали плохоотапливаемую квартиру на пару со студентом из Молодовы. и если бы не полное отсутствие развлечений, то этой истории и не случилось бы...

нас с молодванином там вечно принимали за иностранцев. в мононациональной Армении это не мудрено, мы выглядели как два чудака с длинными волосами. так мы и познакомились с какими-то парнями, которые зазвали нас на хашную вечеринку. делать было нечего и на следующий день мы потащились в какой-то спальный район. 

нужную нам квартиру в пятиэтажке мы нашли по запаху. меня это уже тогда насторожило, уж слишком сильным он был. это была обычная однокомнатная квартира. команта была совершенно пустой, но в углу на стуле стояла электрическая плитка, а на ней гигантская, просто огроменная кастрюля с кипящим хашем. в сочетании с ворсистым ковром эта картина меня особо поразила. зная рецепт приготовления блюда, я понял, что кастрюля кипела здесь всю ночь. как при этом здесь выжили ее обитатели, я не понимал. я знал, что в Армении культ хаша, но чтобы настолько...

вскоре все было готово и мы все вместе сели за стол на маленькой кухне. странно, подумал я тогда. обычно готовят на кухне и принимают гостей в зале, а тут наоборот. рацион был очень простым - хаш, ящик водки и ящик минералки. это был мой первый экспириенс с хашем и поэтому я как-то для храбрости решил начать с водки. 

кто не знает, армяне несколько своеобразно едят хаш - они крошат туда высохший армянский лаваш и бульон тут же превращается в кашу. во мне это вызвало возмущение и воспоминания о детском садике, поэтому я запротестовал против такого метода. бульон с водкой в почти равных пропорциях быстро делали свое дело. я уже находил эту еду весьма недурной, да и настроение улучшалось. надо сказать, что мой приятель - молдованин испытывал больше энтузиазма и легко соглашался на все эти эксперименты с лавашом в бульоне.

я помню, что было смешно. с армянами вообще чаще всего смешно, это люди, которые не дадут скучать. я тоже старался не отставать, реагируя на их шутки своими и помню, что несколько раз мы аж заходились от смеха. жаль, я не помню ни одной шутки, в памяти не осталось ни имен этих ребят, ни даже их лиц, только ощущение веселья. 

чуть позже интернациональная вечеринка стала окрашивать более мононациональные признаки. веселые ребята переместились обратно в зал, схватились за плечи и начали выдавать армянские танцы под музыку. не зная чем заняться, мы с молодованином присели на корточки в самом углу. через двигающуюся решетку ног я стал рассматривать стоящую прямо по диагонали кастрюлю с хашем на электрической плитке. все-таки, было в этом что-то странное - такая большая кастрюля в такой маленькой комнате. и чем быстрей двигались ноги в черных брюках, тем тревожней мне становилось. уж слишком хрупкой мне казалась реальность. все это безудержное веселье мог прервать всего один неверный шаг, просто лишнее движение, неловкий взмах ноги...

я был даже немного околдован ожиданием этого, как сейчас бы сказали, эпик фейла, хоть и не верил в него до конца. и когда нога в черной брючине выбила-таки из под кастрюли стул с электрической плиткой, я понял, что запомню эту картину хашем навсегда - медленно падающая кастрюля, соскакивающая с нее крышка, разбегающиеся во все стороны ноги, и самое главное, эта мощная волна хаша, быстро разбегающаяся по ковру, с кусочками требухи и говяжьих ног, такой волне позавидовал бы и серфингист...

хаш остановился где-то посередине ковра, увязнув в ворсе и оставив нас с молодованином в безопасности. "пошли", толкнул я его локтем, "кажется пора домой..."

АЦ