Обстрел Старых Атагов в Чечне не будет расследован в полном объеме, считают правозащитники

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

"Недалеко от Старых Атагов стоит 70-ый полк Минобороны, стреляли, скорее всего, оттуда, больше рядом просто нет мест дислокаций армейских подразделений, имеющих тяжелую артиллерию. Стреляли предположительно из 152-ух миллиметровой гаубицы, - заявил сегодня корреспонденту "Кавказского узла" член правления ПЦ "Мемориал" Александр Черкасов. - Происходит это там регулярно. Похожий случай был в Сержень-Юрте. Но там была немного другая ситуация - использовались старые топографические карты, на которых были отмечены прежние границы села. А то, что раньше было лесом, стало жилыми кварталами. С чем связан обстрел Старых Атагов и где искать по цепочке ответственности того, кто виноват, будет достаточно сложно".

В ночь на девятое октября в результате ночного обстрела села Старые Атаги Грозненского района Чечни ранения различной степени тяжести получили шесть человек. Пятеро из них, члены семьи Юсуповых, в числе которых и восьмилетняя девочка, получившая осколочное ранение в брюшную полость, находятся в тяжелом состоянии. Разрушено и повреждено восемь частных домовладений.

Военная прокуратура пока возбудила уголовное дело по статье "Нарушение правил обращения с оружием, повлекшее тяжкий вред здоровью".

По мнению Александра Черкасова, "в то же время уже хорошо, что выяснилось, что это конкретный полк". "У нас неоднократно были зафиксированы факты обстрелов, но вокруг подразделений много и дело прекращается сразу, потому что невозможно найти виновника, - говорит Черкасов. - Военной прокуратурой должно быть проведено расследование. Но маленький вопрос - самое высокоточное оружие, которое применяется в Чечне - артиллерия и вопрос о том, как им с боевиками бороться, если такие ошибки допускают, впрочем, если это ошибка, а не злой умысел".

"Военная прокуратура ни в коем случае не будет искать злого умысла, она уже сейчас утверждает о неосторожном обращении. Нападение на гражданские объекты, равно как неизбирательное ведение огня - это состав военного преступления. Здесь, в лучшем случае, это именно неизбирательное ведение огня, - говорит Черкасов. - Вот так, играя в орлянку, стреляют туда, где живут люди. Конечно, у наших военных действительно старые карты, но село стоит там достаточно давно и ошибиться надо очень сильно, что бы положить снаряды туда, в село".

Правозащитники говорят, что результаты расследований военных преступлений были бы гораздо эффективней, если им разрешили контролировать работу военных прокуратур в части расследований. "Так что, скорее всего, объявленная версия - неосторожное обращение с оружием, будет подтверждена. Даже в случае с бомбардировками сел в горах военная прокуратура умудрялась своими расследованиями отрицать сам факт бомбардировки, - рассказывает Александр Черкасов. - Например, весной прошлого года была бомбардировка села Регохой, погибла целая семья под развалинами дома. Там, например, военная прокуратура сумела убедить себя в том, что не было попадания бомбы, а это взорвалось взрывное устройство, которое сами чеченцы у себя под домом держали".

"Вряд ли в Атагах будет подобный сценарий - чеченцы сами себя взорвали. Уже факт обстрела установлен, но, скорее всего, следствие постарается остановиться на прежней версии - неосторожное обращение с оружием. И так неосторожно двенадцать раз с двенадцатью снарядами", - с иронией замечает Черкасов.

"Контроль за расследованием, которое проводит военная прокуратура с нашей стороны почти невозможен, так как мы в отличие от них не имеем доступа на территории воинских частей, - говорит Черкасов. - Разумеется, мы будем писать запросы, делать все возможное, чтобы хотя бы не дать замолчать этот факт, будем требовать справедливого расследования. Но в армии рука руку моет".