Правозащитники видят много общего между войнами в Алжире и Чечне

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Вчера, 23 ноября, вечером в помещении Международного правозащитного общества "Мемориал" в Москве состоялась встреча с французским историком Сельви Тено на тему "Юстиция во время войны. Историческая память о военных событиях". На ней шла речь о работе судебной и правоохранительной систем во время войны в Алжире (1954-1962 годы) и современной войны в Чечне.

В своем выступлении Сильви Тено рассказала собравшимся о легальных репрессиях во время войны в Алжире, разрешенных законами Франции. Первый такой закон был принят 3 апреля 1955 года. Он позволял вводить чрезвычайное положение. В этом законе содержались два принципа, которые действовали до конца войны. Первый принцип позволял помещать людей, "в том случае, если ими создавалась опасность публичному порядку страны" в специально созданные лагеря. Лагеря эти управлялись гражданскими властями и военными и были неподконтрольны обществу. Армия помещала в эти лагеря "подозрительных лиц". Вторым принципом этого закона, было объединение период чрезвычайного положения военных и гражданских судов.

В том же 1955 году, по словам Сельви Тено, в связи с роспуском Национального собрания Франции, чрезвычайное положение было отменено, но уже весной 1956 года новым парламентом был принят декрет, дающий специальные полномочия правительству. Вновь вводились военные суды и интернирование в лагеря. На период войны разрешалось делегирование полномочий гражданских властей военным. Военные получили возможность задерживать подозрительных лиц.

В феврале 1960 года было принято постановление, которое коренным образом изменило характер репрессий в Алжире. Согласно ему, отбирались полномочия у гражданских судей и вместо них вводились должности военных прокуроров, подчинявшихся военным властям. Процедура "судебного" следствия была сильно упрощена, обвиняемым не предоставлялись адвокаты. Военным прокурорам были подсудны не только уголовные преступления, но и "деликты" - административные правонарушения. За время работы военных судов во время войны в Алжире было вынесено примерно 1500 смертных приговоров, из них 200 приведены в действие. С самого начала алжирской кампании, французское правительство не признавало состояние войны и не применяло к плененным сепаратистам положений Женевской конвенции 1948 года, рассказала французский историк.

Параллели между войнами в Чечне и Алжире провел член правления общества "Мемориал" Александр Черкасов: "Так же как и в ситуации с Алжиром, у нас существует подмена понятий в контексте конфликта в Чечне. "Точечные удары" - этот термин был с 1999 года очень широко применяем и надо полагать многие в это верили, что они точечные, а не по площадям. "Гуманитарные коридоры". Хотя, эти дороги бомбили, может быть, в той же степени, а может и больше, чем остальную территорию Чечни, и т. п. Задача обхождения законов тоже была, но у нас чрезвычайное положение не вводилось ни в первой, ни во второй чеченской войне. Название войны "контртеррористической операцией" - это такой способ обхождения законодательных ограничений того, что там происходит. Также были у нас похожие лагеря - фильтрационные. В первую войну их существование не отрицалось. Во вторую - генералы очень долго отрицали это и только в этом году мы узнали, что по некоторому секретному законодательству возможно создание таких фильтрационных пунктов в любом участке страны, если на то возникнет необходимость. Конечно, главное - желание представить происходящее вне норм гуманитарного права, оно с войной в Алжире общее. Россия не признает ни в первой, ни во второй чеченской войне наличие на Северном Кавказе вооруженного конфликта, в частности с целью не быть ограниченной коридорами гуманитарного права. Вот эти параллели, не событийные, они очевидно есть".

Председатель Правозащитного центра "Мемориал" Олег Орлов, выразил сомнение в том, что Женевские конвенции применимы к комбатантам, как в прошедшей войне в Алжире, так и в Чечне. По его мнению, т. к. эти конфликты относятся к конфликтам немеждународного характера, то комбатанты не могут быть признаны военнопленными, а только согласно 2-му протоколу конвенций, могут быть амнистированы по окончании боевых действий. Сильви Тено с Орловым согласилась.

Молодой участник встречи спросил у Тено о том, проводили ли власти Франции во время войны в Алжире практику "алжиризации" конфликта, подобную российской "чеченизации" конфликта в Чечне, с целью снижения жертв среди французских военнослужащих, т. е. привлечения на свою сторону бывших бойцов алжирского сепаратистского движения. "Такого термина не существовало", - пояснила исследователь. Но, перевербовку алжирских "боевиков" Франция пыталась проводить. Правда, не с целью уменьшения жертв среди военных - они и так были минимальными - а с целью приобретения дополнительных политических аргументов. Чтобы можно было сказать сепаратистам: "если на нашей стороне воюет больше алжирцев, то чего же вы хотите?"

"В методах французская война в Алжире и война в Чечне очень близки. Похожим образом, разнообразно и негативно, они воздействуют на общество метрополии. Прямые параллели между алжирской и чеченской войной в подробностях не работают, хотя и там и там речь идет о национально-освободительном движении, о вовлеченности в конфликт местных жителей и представителей метрополии", - сказал корреспонденту "Кавказского узла" один из организаторов встречи, сотрудник программы "Горячие точки" Правозащитного центра "Мемориал" Александр Черкасов.

"Безнаказанность военных, воевавших в Алжире, также похожа на то, что происходит в Чечне. Например, автор книги "Допрос под пыткой" о деятельности "эскадронов смерти" в Алжире Анри Аллег был приговорен за свою книгу военным трибуналом в Алжире в 1960 году на 10 лет каторжных работ. "Герои" же Алжира остались во Франции безнаказанными. Вот, только недавно, судебное решение по делу генерала Оссареса, командовавшего французскими "эскадронами смерти", назвало то, что там творилось, военным преступлением. Откровения анонимного полковника военной разведки в Чечне из известной статьи Вадима Речкалова в "Известиях" будто списаны с книги "Алжир. Спецслужбы. 1955-1957" Поля Оссареса", - отмечает Черкасов.

На встречу с французским историком пришло около сорока человек. Среди них журналист "Новой газеты" Анна Политковская, руководитель представительства Фонда Форда в Москве Борислав Петранов, руководитель центра "Дискуссионное пространство" Института толерантности Галина Козлова, активисты "Мемориала", Антивоенного клуба, студенты. Совместно с "Мемориалом", организатором мероприятия выступил Франко-российский центр общественных и гуманитарных наук в Москве.