В Сочи мать не может полтора года добиться возбуждения уголовного дела по факту смерти ее сына

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Юрий Кострыкин найден мертвым на берегу моря в Адлерском районе Сочи 24 августа 2015 года. По версии следователя, он утонул. На теле Юрия следы, говорящие о его насильственной смерти, утверждает мать Людмила Кострыкина, которая полтора года не может добиться возбуждения дела.

Сообщение Людмилы Кострыкиной поступило на смс-сервис "Кавказского узла". «Я, Кострыкина Людмила Васильевна, прошу помощи. В августе 2015 г. в Адлере г. Сочи убили сына, следы насильственной смерти очевидны. Следователи отказывают в возбуждении УД по факту убийства. Прошу Вашей помощи!». - написала автор сообщения.

"Мой сын не был ни пьяницей, ни наркоманом", - заявила Людмила Кострыкина

Тело Юрия Кострыкина было обнаружено на муниципальном пляже «Вагонное депо» в Адлерском районе Сочи 24 августа 2015 года в 9.00 мск, сообщила корреспонденту "Кавказского узла" Людмила Кострыкина.

«В нашей многодетной семье воспитывалось четверо детей. Воспитывали мы своих детей в любви и уважении друг к другу. Юрий и Виктория были двойняшками. Очень дружили между собой. Смерть Юры стала для всех нас трагедией, от которой наша семья не может отойти до сих пор», - заявила Кострыкина. 

«Мой сын не бы ни пьяницей, ни наркоманом. Он занимался спортом, работал охранником в парке «Дендрарий» и ООО «Сочиводоканал». Был ответственным человеком. Отлично плавал. На море был штиль, погода отличная. Я вообще сомневаюсь, что все было так, как описывает следователь. В деле столько нестыковок, непроверенных фактов, а показания опрошенных разнятся, что возникает невольно мысль об умысле следствия упускать эти очевидные моменты и умалчивать о них», - заявила Людмила Кострыкина.

По факту обнаружения тела Юрия Кострыкина были опрошены пятеро свидетелей: Тамара Циплина, ее тетя Елена Пономаренко, Андрей Сивак и двое спасателей муниципального пляжа «Вагонное депо» Ашот Казарян и Вадим Дорогинин, говорится в материалах дела.

По версии следователя, Юрий Кострыкин в компании супругов Тамары и Ивана Циплиных, Елены Пономаренко и Андрея Сивака впятером находились в доме Циплиных с 16 часов вечера 22 августа, где распивали спиртные напитки и ходили все вместе на пляж «Вагонное депо». После все впятером переночевали в доме Циплиных по улице Киевская, 1/2 в Адлере недалеко от пляжа.

23 августа с 12 часов после обеда в состоянии алкогольного опьянения Юрий Кострыкин и Андрей Сивак, по его показаниям, ушли на пляж «Вагонное депо» купаться, где Андрей Сивак покинул Кострыкина и пошел домой. 

Андрей Сивак, который, согласно материалам дела, последним видел Юрия Кострыкина живым, также пояснил, что после того, как Юрий Кострыкин не вернулся домой спустя шесть часов, они с 19 часов вечера 23 августа начали его поиски с того места, где он оставался на пляже «Вагонное депо».

Сивак рассказал следователю, что в полночь он уехал из Адлера «по своим делам», а о смерти Юрия Кострыкина узнал со слов Елены Пономаренко, которая на следующий день, 24 августа, около 9 утра позвонила ему и сообщила, что «Юра утонул». Елена Пономаренко также рассказала, что после поисков Юрия Кострыкина она уехала домой, а утром 24 августа в 9 утра от своей племянницы Тамары Циплиной узнала, что «Юра утонул», говорится в материалах дела.

Сама Тамара Циплина пояснила следователю, что «утром 24 августа она решила продолжить поиски своего пропавшего гостя Юрия Кострыкина и, выйдя на пляж «Вагонное депо», обнаружила его лежащим там мертвым. На месте была полиция. Потом приехали родители Кострыкина, перед которым она извинилась за смерть их сына, так как он находился у нее в гостях».

Следователь даже не изъял телефон сына, сообщила Людмила Кострыкина

Никто не интересовался одеждой Юрия Кострыкина, сообщила корреспонденту "Кавказского узла" Тамара Циплина.

«Да, на Юрии была одежда. Но из нашего дома на пляж он уходил в одних шортах. У нас дома остались его черная майка и кепка. Я искала его шлепанцы. Один был на кухне. А другой под кроватью в спальне. Так как никто не спрашивал об этой одежде, то мы ее выбросили. Зачем нам нужна одежда мертвого человека?» - рассказала Тамара Циплина.

«Следователь отказался провести обыск у Циплиных. Муж Циплиной, Иван, который был в компании с моим сыном, не опрошен до сих пор. Одежда - это улики. Кто может сказать, что на майке моего сына не было крови, если ее выбросили? Зачем Тамара Циплина приносила мне извинения? За что, если она ни в чем не виновата?» - задается вопросами Людмила Кострыкина.

«Мы искали сына с 23 августа, потому что он должен был вернуться домой и не вернулся. Мы знаем, что в компании было не пять человек, как указывает следователь, а шесть. С моим сыном была еще девушка, о которой он рассказывал перед поездкой, Наталья Ломакина. Согласно распечатке, которую я сделала сама, вместо следователя, с телефона моего сына последний звонок поступал именно на телефон Натальи Ломакиной 23 августа в 12 часов 33 минуты. Разговор длился 1 минуту 16 секунд. Больше ему никто не звонил, и он никому не звонил, связь с ним прекратилась. Телефон моего сына был у него в кармане. Следователь его даже не изъял. Телефон мне отдали в морге. Наталья Ломакина, как и все остальные члены компании, после гибели моего сына сменила номера телефонов», - рассказала Людмила Кострыкина.

Она вспоминает, как вся семья Кострыкиных приехала на пляж после того, как им позвонил муж Тамары Иван Циплин и сообщил, что сын мертвый на пляже «Вагонное депо».

«Мы не хотели верить в это. Когда мы приехали, то стояла труповозка. В ней находились три трупа. Взрослого мужчины, ребенка и нашего сына. Сын был завернут в простыню. Простыня была вся в крови. Я осмотрела сына. Одна рука у него была полностью покалечена. На затылке была огромная шишка. Нос был сломан. Под глазом синяк. Губа закусана зубами. Сына увезли. На месте был следователь», - вспоминает Людмила Кострыкина.

По ее словам, следователь отказался взять у них показания и осмотреть дом Циплиной.

Она также рассказала, что с самого начала следователь стал отказывать во всех ходатайствах, избегать встреч, отказывался выдавать постановление о результатах своих проверок.

«Нами были написаны десятки жалоб, что следствие не проводится, но нам давались одни отписки из полиции, прокуратуры и СКР», - рассказала Людмила Кострыкина.

По версии Людмилы Кострыкиной, в «деле об убийстве сына замешаны правоохранительные органы, свидетелей этому они умышленно выводят из дела, переписывая их неправдоподобные и противоречивые показания, как под копирку, отказывая в возбуждении уголовного дела».

В распоряжении "Кавказского узла" имеются копии двух постановлений об отмене необоснованного постановления следователя об отказе возбуждении уголовного дела и о возвращении материалов для дополнительной проверки за подписью заместителя руководителя следственного отдела по Адлерскому району Сочи СК РФ по Краснодарскому краю А. Черновского от 28 сентября 2015 года и от 9 ноября 2015 года.

В постановлениях указывается о незаконности принимаемых следователем решений об отказе в возбуждении уголовного дела и указывается на необходимость опросить Людмилу Кострыкину и иных родственников погибшего; истребовать у нее детализацию телефонных переговоров Юрия Кострыкина; выяснить у нее вопросы о сохранности имущества погибшего и его документов, который находились при нем; опросить Ивана Циплина и выяснить в ходе опроса, были ли между Юрием Кострыкиным и кем-либо конфликты, были ли у покойного повреждения, а также когда Циплин в последний раз видел Кострыкина; истребовать характеризующий материал в отношении Андрея Сивака и Юрия Кострыкина. Указания были даны следователю 28 сентября 2015 года, срок на проведения мероприятий был установлен в 10 суток.

Однако дело так и не было возбуждено.

Людмила Кострыкина предоставила в распоряжение «Кавказского узла» постановление следователя от 5 февраля 2016 года «Об отказе в возбуждении уголовного дела», которое, как она утверждает, получила после долгих настояний 7 ноября 2016 года.

"Видимых повреждений на трупе нет", - указывает следователь

В постановлении следователь указывает на экспертное заключение эксперта Адлерского отделения ГБУЗ Бюро СМЭ № 2 Сергея Виноградова, который, отвечая на вопросы следователя, указал, что «смерть наступила в результате механической асфиксии от закрытия просвета дыхательных путей водой при утоплении» 22-23 августа 2015 года. Экспертное заключение оформлено 23 сентября 2015 года.

Корреспондент «Кавказского узла» попросила независимого от данного дела, действующего врача-патологоанатома инфекционной больницы Сочи с 25-летним медицинским стажем Александра Боровского ответить на вопрос, может ли такой диагноз быть стопроцентным показателем того, что человек утонул сам, и смерть его не была насильственной?

«Ни в коем случае такие выводы делать нельзя. Смерть могла быть насильственной, если на теле человека имеются следы насилия. Если они есть, то человека могли ввести в бессознательное состояние, ударив по голове, а потом бросить в море, где, находясь в бессознательном состоянии, он мог утонуть именно от причиненных ему травм. Но данные вопросы должно ставить следствие перед экспертом. Если следователь их не ставил, то тогда эксперт не имеет права выходить за рамки поставленных ему вопросов», - прокомментировал Александр Боровский.

В заключении СМЭ (копия которого имеется в распоряжении «Кавказского узла»), которое было подготовлено Сергеем Виноградовым, говорится о повреждениях на теле Юрия Кострыкина следующего характера: «На нижней поверхности подбородка справа имеется поперечная веретеновидная рана длиной 3 см с неровными осадненными краями, глубиной до 0.4 см. В области левого глаза и в левой лобно-височно-скуловой области имеется кровоподтек неоднородного синюшно-багрового цвета, наиболее интенсивно выраженный в области наружного конца левой брови, общими размерами 16x10 см». 

«Такого же вида кровоподтеки имеются: на спинке носа слева - 2x1.5 см (с припухлостью мягких тканей), в области левой носогубной складки - 2,5x2 см, на передней поверхности подбородка слева - 3x1,5 см на переходной кайме верхней губы по средней линии - 1x0,8 см, под правым глазом - 3x1 см, на тыльной поверхности правого лучезапястного сустава - 3x3 см, на задней поверхности нижней трети правого предплечья - 2,5x2 см и 2x2 см, на передней поверхности нижней трети правого плеча - 3x2 см, на тыльной поверхности левой кисти на всем протяжении, на передних поверхностях коленных суставов и на задних поверхностях локтевых суставов на всем протяжении. На задних поверхностях локтевых суставов имеются ссадины с темно-красными западающими поверхностями, размерами 3x0.5 см слева и 3x2 см справа. Такого же характера ссадины имеются на тыльной поверхности проксимального межфалангового сустава 4-го пальца левой кисти - 0,3x0,2 см и 0.2x0.2 см», - говорится в заключении эксперта.

В то же время в своем постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела следователь указывает, что «видимых повреждений на трупе нет».

«При обнаружении трупа на место ЧС всегда вызывается скорая помощь, если следователем этого сделано не было, то это грубое нарушение УПК РФ», - пояснил корреспонденту "Кавказского узла" адвокат Александр Бойченко.

Получить официальный комментарий от следователя и его руководителей в Адлерском СО по факту жалоб Людмилы Кострыкиной корреспонденту «Кавказского узла» не удалось. В ведомстве пояснили, что «следователи и их руководители не уполномочены давать комментарии журналистам относительно принимаемых ими решений».

Действия следователя должна оценить прокуратура

Корреспондент «Кавказского узла» попросила независимых от данного дела юристов прокомментировать правомерность отказа в возбуждении уголовного дела следователем при наличии признаков насильственной смерти. Опрошенные корреспондентом юристы отметили незаконность действий правоохранительных органов.

«Следствие может выяснить все обстоятельства трагедии, которая привела к смерти человека, только в рамках возбужденного уголовного дела. Без возбуждения уголовного дела у следствия нет полномочий для расследования дела. Об этом говорит УПК РФ. Почему дело не возбуждают при наличии СМЭ, подтверждающей следы насилия на трупе, – вопрос к прокуратуре, которая следит за законностью принимаемых следствием решений», - сообщил корреспонденту "Кавказского узла" следователь на пенсии с 20-летним стажем в правоохранительных органах, ныне практикующий юрист Ираклий Тигетов.

«Как бывший следователь, я могу только полагать, что причина отказа в возбуждении уголовного дела - это либо некомпетентность следователя, либо есть иные обстоятельства, по которым следователь пытается уйти от необходимой процедуры расследования этого дела», - полагает Тигетов.