В Москве прошли мероприятия, приуроченные к девяти дням с момента гибели Натальи Эстемировой (видео)

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

23 июля исполнилось 9 дней со дня трагической гибели сотрудницы Правозащитного центра "Мемориал" в Грозном Натальи Эстемировой. В этот день в Москве прошел пикет, посвященный правозащитнице, и вечер ее памяти.

В Москве члены "Мемориала", их друзья и коллеги из других общественных организаций и еще несколько десятков неравнодушных человек провели пикет в Новопушкинском сквере.

Участники держали портреты жертв недавних политических убийств - Анны Политковской, Станислава Маркелова, Анастасии Бабуровой, Натальи Эстемировой и плакаты с надписями: "Мы помним Наталью Эстемирову", "Убита правозащитница Наталья Эстемирова. Погиб еще один праведник", "Наталья Эстемирова служила обществу. Убита силовиками", "Почерк власти: Смерть!", "Война на Кавказе - преступление против человечности", "Их убили за Правду", "Власть убивает людей, объявляя их террористами без суда. Требуем отмены варварского закона 14.1", "Руки прочь от Олега Орлова".

В семь часов вечера, когда полуторачасовой пикет уже закончился, и большая часть участников покинула сквер, из милицейского автобуса вышли люди в форме, которые схватили сотрудника "Мемориала" Виктора Сокирко и потащили в автобус. Несколько участников пикета попытались им помешать, женщины повисли на руках милиционеров, затем люди с плакатами преградили автобусу дорогу, но оперативники их растолкали. Майор милиции объяснил, что Сокирко задержан как организатор пикета за нарушение числа участников: в заявке было указано 30 человек, милиция же насчитала 80 присутствовавших.

Виктор Сокирко был доставлен в отделение милиции и отпущен около 21 часа, после того как на него был составлен протокол об административном нарушении.

В 19-30 в конференц-зале общества "Мемориал" начался вечер памяти Натальи Эстемировой. После минуты молчания, которую объявил председатель правления Международного "Мемориала" Арсений Рогинский, были показаны три видеосюжета: фильм с фрагментами интервью Эстемировой, подготовленный Amnesty International, запись ее выступления на вечере памяти Станислава Маркелова и съемка прощания с телом в Грозном 16 июля.

"Перед правозащитниками в России и в Чечне по-прежнему стоит проблема безопасности, - говорила с экрана Наталья Эстемирова. - Потому что если человек - настоящий правозащитник, то он постоянно нарушает те неписанные законы, которые создает Российское государство".

"Бросается в глаза страшная сцепка: Наташа Эстемирова - лауреат премии Анны Политковской; Наташа Эстемирова выступает на вечере памяти Стаса Маркелова; и вот сейчас ее друзья и коллеги - наверное, они сильнее всего переживают эту потерю, - собрались отдать долг памяти самой Наташе", - открыл круг выступающих Арсений Рогинский.

Светлана Ганнушкина: "У меня перед глазами стоит картина: морг, Наташино тело с двумя маленькими входными отверстиями от пуль и окровавленная голова - ее прекрасные каштановые волосы - со следами контрольного выстрела в голову…

Наташу знали все. К ней приходили люди. Накануне той среды, во вторник, мы с ней работали, и ей постоянно звонил телефон. И она знала, с кем говорит, и знала, что дальше делать - по каждому случаю, которым она занималась. В этот день мы были с ней у прокурора, потом в следственном управлении следственного комитета, потом у заместителя министра внутренних дел - с одними и теми же делами. Мы призывали их к тому, чтобы они выполняли свой долг, чтобы они брали у нас информацию и проводили расследования. Но их готовность выполнять свой долг была явно ограничена страхом и невозможностью что-либо сделать. Иногда это прорывалось явно, иногда они старались пригасить это впечатление. Было ясно, что атмосфера там такова, что работать уже никто не может - ни мы, ни они.

Что говорить о том, в каком состоянии сейчас находится чеченское общество? Если девушка, которая видела, как похищают Наташу, знала, кто это такая (она была ее соседкой), никому об этом не сказала. Почему она не пришла в "Мемориал"? Во второй половине дня, когда коллеги стали Наташу искать, она почти случайно столкнулась с Катей Сокирянской и рассказала обо всем только после того как ее прямо спросили.

Вы видели на экране эту процессию, которую даже нельзя назвать процессией - собрались люди поплакать у катафалка, в котором привезли Наташино тело к "Мемориалу ". Появился молодой сотрудник милиции и громко стал разгонять плачущих женщин. Я спросила, зачем он это делает и почему у него, сотрудника милиции, нет чувства вины за то, что там произошло, ведь его задача в том, чтобы не допускать убийство? Он ответил, что его задача - не допустить, чтобы траурная церемония превратилась в политическую акцию. Вот что для него важнее.

Заговор молчания о том, что происходит в Чечне, и о том, что в происходящем виновата власть Чечни и ее президент, был прорван Олегом Орловым. В Наташиной смерти и в том, что жители Чечни превратились в молчащих, пропитанных страхом людей, виновата власть. Это было сказано. И если его вызов будет принят властью, мы все возьмем на себя груз этой ответственности".

Людмила Алексеева: "Как старый человек, живший в сталинское время - мне было 24 года, когда Сталин умер, - я могу сказать, что страх, пронизывающий людей в Чечне сейчас, примерно такой, какой был в Советском Союзе при Сталине. И вот представьте, что в такое время живет и действует Наташа. Вы же слышали, что она говорит и как она говорит. Не сгибая головы. Наташа была смелее многих, кому в соответствии с полом полагается иметь мужество. При этом она совсем не выглядела каким-то отчаянным и смелым человеком. Она всегда производила впечатление человека спокойного и доброжелательного к каждому, с кем разговаривала. С людьми, ей не симпатичными, она тоже говорила спокойно, стараясь убедить, объяснить, вразумить, что надо поступать по закону и по совести, что надо быть людьми.

Когда Рамзан Кадыров стал президентом, он решил быть отцом народа, собрал правозащитников. Наташу, раз она такая активная, сделал председателем грозненского городского Общественного Совета по оказанию содействия в обеспечении прав и свобод человека и гражданина. Она согласилась, но совсем недолго пробыла на этом посту, по совсем, казалось бы, пустой причине. Кадыров - защитник прав человека - издал указ, что женщины не должны появляться в общественных местах без платка. Все послушались. А Наташа сказала: это вопрос моего личного отношения к религии, и я сама буду решать, носить мне платок или нет. Мы живем в светском государстве. И сразу же рассталась с должностью, потому что ее не стали пускать в присутственное место без платка.

Мне рассказывали ее друзья, что когда Кадыров переименовал проспект Победы в проспект Путина, она сказала: я по такому проспекту ходить не буду. Те, кто был в Грозном, знают, как трудно передвигаться по городу, обходясь без этой улицы. Но она свое решение выдерживала - спокойно, без всякой позы и ажиотажа".

Татьяна Касаткина: "Наташа защищала людей. А мы ее защитить не смогли. Нам тяжело всем, а особенно тяжело ее коллегам в Грозном.

Нас часто спрашивают: она была руководителем офиса? Нет, она не была юридическим руководителем нашего офиса в Грозном. Она была значительно большим - она была душой "Мемориала". И останется ею всегда".

Александр Мнацаканян: "Мы познакомились осенью 1992 года, когда она - чеченская учительница - изображала из себя чеченский Красный Крест. Естественно, никакого отделения Красного Креста в Грозном тогда не существовало. Она просто ездила по Ингушетии, пытаясь добыть автобусы, чтобы вывезти каких-то беженцев в пригородном районе, пытаясь обменять каких-то заложников. То, что многие считали бесполезным и безнадежным делом, она считала нужным. Это была ее личная человеческая позиция.

Мы обсуждали разгон ПВРов (пунктов временного размещения), когда Рамзан объявил, что в ПВРах люди наживаются за государственный счет, а девушки занимаются Бог знает чем, без контроля отцов и мужей. И я сказал: "Наташа, но в ПВРах действительно не всё хорошо". Она мне ответила: "Да, я знаю. Но ты хочешь, чтобы всё было плохо или чтобы было лучше?""

Варвара Пахоменко: "Я в последний раз видела Наташу месяц назад, когда она везла свою дочку из Екатеринбурга на каникулы в Грозный. Год назад она решила, что для дочки в Чечне небезопасно.

Лана - замечательная девочка. Она мне рассказывала: "Знаешь, Варя, мы сегодня шли по центральному рынку в Грозном, к маме подошли две женщины и начали ее благодарить. Знаешь, как я ей гордилась! "

Дай Бог счастья этому ребенку! И, может быть, через нее Наташа останется с нами".

Людмила Алексеева: "Добавлю два слова. После ее гибели мне сказала ее подруга из Чечни: "Я знаю, о чем думала Наташа, когда ее похищали. "Слава Богу, меня, а не дочь!"". И, зная Наташу, я поняла: она думала именно про это".

Олег Орлов: "Я хочу сказать о ней как о человеке. Хотя отделить ее как человека от ее работы просто невозможно. Мы иногда не могли нормально поговорить. Я ей говорю: "Надо обсудить важный вопрос". А она: "Сейчас, Олег Петрович, мне звонят вот из такого места… потом вот из такого… Ну, не могу же я не ответить!" С утра до вечера, 12 часов, постоянные выезды, встречи, а ведь ей же надо еще и обработать эту информацию. Ее надо донести до юристов, прислать в Москву. Значит, работа ночью дома у компьютера.

Она писала прекрасные статьи. А иногда присылала непонятно что. Я ей звонил по телефону: "Наташ, ну надо было обработать хоть немножко!" А она: "Некогда, Олег Петрович! Мне надо ехать - срочно нужно помогать человеку. Обработайте сами!"

При этом она никогда не была каким-то мрачным фанатиком прав человека. Веселая, жизнерадостная! Она любила жизнь, умела ей радоваться. Посмотрите на ее фотографии - практически на всех она улыбается. Ну, конечно, когда она общается с властями, она другая, она не улыбается. С властями она выглядит как учительница. Она их учила спокойно, методично.

И при этом с невероятным юмором, с иронией рассказывала о своих встречах с властями. Иногда ее слушаешь и думаешь: "Ты же разговаривала с жутким убийцей!" - "Ой, да, Олег Петрович, сегодня я с таким убийцей говорила! Но что поделаешь? Надо…""

Наталья Горбаневская: "Думаю, я могу сказать несколько слов от тех, кто лично не знал Наталью Эстемирову. В частности, от тех, кто сегодня участвовал в завершившей пикет ожесточенной схватке с "НКВДшниками", тех, кто пытался встать на дороге милицейского автобуса, увозившего задержанного Сокирко. Когда расталкивали стоящих на дороге, наш старейшина Саша Лавут оказался на дороге. Думаю, я имею право.

Я не знала Наташу. Я не знала ни Настю, ни Стаса. Я не знала Аню Политковскую, кроме как по телефону и по электронной почте. За несколько месяцев до Аниной смерти я написала стишок - всего четверостишие:

Неистовствуй и истину гласи
так истово, как некогда, как встарь,
и помни, что веселие Руси -
класть людей как жертву на алтарь".

Сергей Ковалев: "Когда совершается политическое убийство или даже побои, возникает естественный вопрос: почему бандиты заступаются за эту власть? Что их, простите, объединяет?

Я обращался с этим вопросом к господину Медведеву: почему избивают ваших оппонентов, а иногда и убивают?

И получил очень яркий ответ. Ко мне прислали участкового уполномоченного. С моим письмом. И этот участковый уполномоченный разводил руками и говорил:

- Я не понимаю, я не понимаю, а что я должен вам ответить?

Я сказал:

- Это вас прислали!

- Я не понимаю, зачем меня прислали?.. А давайте позвоним Пономареву!

(Там в письме шла речь о побоях, нанесенных Льву Александровичу Пономареву).

Я соединил их с Пономаревым. Пономарев сказал:

- Возбуждено уголовное дело.

- Ах, возбУждено! - по милицейской традиции сказал участковый. - Тогда я просто ничего не могу ничего сделать. Ну, давайте вместе что-нибудь напишем!

Мы написали, что те, кто прислал его ко мне, поступили обидно - с офицером и нелепо - с гражданином. Он подписал такой текст вместе со мной и мы его отправили.

Понимаете, это не смешно, господа. Я никого не упрекаю в смехе. Но ведь это стыдно! Нам стыдно иметь такую власть, которая загораживает бандитов от критики, которая допускает, чтобы население дрожало от страха, чтобы о преступлениях боялись сообщить вам. Мы должны сказать: хватит. Этот позор мы более не хотим переносить".

Светлана Ганнушкина сообщила о том, что в ближайшие дни в России будет открыт рублевый счет для тех, кто готов помочь Лане - 14-летней дочери Натальи Эстемировой, и уже открыт валютный счет в Париже (субсчет "Лана" на счете Международной федерации прав человека / Federation internationale des droits de l'homme / FIDH). Полные реквизиты будут опубликованы на сайте "Мемориала".

Владимир Альтшуллер исполнил песню Александра Городницкого "Нас осталось мало" и песню Веры Матвеевой на стихи Булата Окуджавы "Есть радость у огня".

Вечер завершил поминальный ужин.

Напомним, что Наталья Эстемирова была похищена 15 июля около 8.30 мск в столице Чечни. Вечером того же дня тело убитой правозащитницы с огнестрельными ранениями было найдено у села Гази-юрт в Назрановском районе Ингушетии.

Как сообщалось ранее, Правозащитный центр "Мемориал", в котором около десяти лет проработала Наталья Эстемирова, связал убийство своей сотрудницы с политикой властей в Чечне. В заявлении "Мемориала" отмечается, что в России творится государственный террор, а Рамзан Кадыров сделал невозможной работу правозащитников в Чечне.

"Кавказский узел" представляет видеосюжет о мероприятиях, приуроченных к девяти дням с момента гибели Натальи Эстемировой.